Все мы вышли из сна нереальности.
Все мы в детстве писали стихи.
И в луга, дойных мыслей стада пасти
выходили, к советам глухи.
И в реальности лужи грязные
кто-то лицами падал вдруг,
а другие, сытые баснями,
сами рвались, презрев испуг,
в мир промозглый и кровью меченный,
где, пунктиром замкнув простор,
дышит злоба, глядит доверчиво,
и расстреливает в упор.
Но и те и другие, все-таки
волей Бога, врага, судьи,
обретаем свое пристанище
в нереальности, в забытьи.