В этой жизни кроме реального мира нас окружает тот мир, который мы сами и создали. Иногда они совершенно параллельны, но иногда все-таки почти сливаются. И где-то на границе этих миров нас окружают сказки, кумиры и ветряные мельницы. Со временем в ветряные мельницы мы переезжаем жить, в кумирах разочаровываемся. А сказки? А что сказки... Они, как и положено - существа, состоящие из воздушных замков-облаков. И, как и положено облакам, являются заложниками ветра-судьбы! Но в отличие от реальных облаков, плохо, если на нашем горизонте нет ни одного такого замка-облака, которое пригнал бы нам наш ветер.
И вот однажды забрел в сказку одной ветряной мельницы принц на белом коне... Но то ли лошадь подвела, то ли забрел из чужой сказки, то ли родители ошиблись, назвав его принцем (ну одни ошибаются больше, другие все время). Ну, вообщем, оказался он Дон Кихотом. И как положено Дон Кихоту стал воевать с ветряными мельницами (ну хорошо быть линкором - башню снесло, четыре осталось), только вот в этой сказке оказалась одна ветряная мельница! И поскольку переделки она то ли не подлежала, то ли не поддалась, было принято решение разрушить. Картина напомнила Варфаламеевскую ночь плавно переходящую в утро Стрелецкой казни! Но долго дело делается, да быстро сказка сказывается. Разрушение было ошеломляющим, но не опустошающим. И это было ошибкой Дон Кихота! Что для одного ошибка - для другого исходные данные. Он вздохнул, оглядел дело рук своих, и побрел в свою сказку, или думал, что в свою.
Мельница отпустила его. Ей нужно было собраться, подумать. Да и знала она, что жизнь имеет форму чемодана, а значит и его свойства. Наступает момент, когда нам приходиться разбирать то, что мы в него сложили. И, так или иначе, мы там находим не нужные вещи, слова и поступки. Как бы неприятно нам это не было. Но разбирать надо, поскольку если таскать за собой такую тяжесть, то можно и грыжу нажить.
Мораль сей сказки такова – бешеному дитяти ножа не давайте!