( пейзажный стиш )
Берестяной, пушистый Петербург,
он был недавно неопрятно бур,
торчал в сыром окне стеной кирпичной,
в промозглой подворотне завывал,
крысиным сквозняком скользил в подвал,
но за сегодня изменил обличье.
В берестяном свеченьи нитяном
он вертит за окном веретеном,
пчелиных роев в форточку надышит.
Вот мойры нонче напрядутся всласть!
Так проще жить - их принимая власть,
и ожидать невиданных коврижек.
Тут белый рой рванул опричь стекла,
и растворился в глубине тепла,
стал жертвой парового отопленья,
и только полувнятный холодок,
как будто бы из Вечности глоток,
коснулся рта на краткое мгновенье.
Издалека - железный шум лопат,
там созидает зимний чум лопарь
каприз погоды матеря привычно.
Его жена потворствует ему,
и так-же кроет эту кутерьму :
им снегопад не слишком симпатичен.
Автомобиль , за ним клубится дым;
прохожего непрочные следы.
Здесь небо выше крыши ненамного,
и если некто смотрит с высоты,
то несомненно может видеть - ты
торчишь в окне , горе уставил око.
Я ж различить не в силах никого,
пусть даже и гляжу в глаза того,
кто запросто меня оттуда видит.
Но сам то вижу только пустоту,
и только снег, что всё засыпал тут
из горних сфер весь день сегодня идя.
23 ноября