Маленький был
играл пробками
пинал ногами
по тиграм,
лысикам,
фестивалькам.
Дразнили меня
дитём фестиваля
даже дети гор
дразнились
настолько был чёрен.
А сейчас у меня просветление.
"""
Она была моею -
моно Маха.
А стала нашей -
стерво Машей
вдруг.
Спасибо, друг.
Ты рад,
мой белый брат?
Зачем чужое брать?
Верни обратно.
Да нет, не надо.
Пусть Махе будет
стерео приятно.
"""
полубог-полусобака
я валяюсь на полу
в полумаске в полумраке
полулежа полулу
полунигер полурусский
полуумный дурачок
полукукла полупупсик
и от ручки колпачок
"""
Снежные бабы, зимние бабы,
жгучий и лютый мороз,
то ли дело у нас на Зимбабве
растет кипарис и кокос.
И под кокосом иль кипарисом
я б зимбабвийку валил,
овладевал бы ее сладким призом
на сколько б хватало сил.
А тута лишь шишки и глупые сосны
и бабы в вечном снегу,
смотрят на негров немного раскосо
и белки* поют на лугу.
белки* - часть глаза
"""
По квартире
на месте
топчусь
едва-едва
перебраться б
на е-четыре
я негрос -
не мейстер,
ещё учусь
жить в этом
черном мире.
"""
Я черномаз и черножоп,
Меня преследуют скины.
Без объявления войны
Скины дают мне битой в лоб.
Хоть голова моя черна,
Но мысли светлые хранит:
Тот скин, которым был я бит,
Заплатит за грехи сполна!
"""
Мой дух витает в облаках витками,
он черножоп, как я, и что с того?
Витает он и мимо пролетает
домов, деревьев и заснеженных стогов.
Страдает дух мой, друг мой милый,
и ям силосных пролетает мимо,
я черен в гриме и без грима,
гримаса счастья.. Я погряз в продрог..
Уткнулся дух мой в стог морозный
моим лицом, усталым и серьезным,
и каплют очерствело слезы,
на этот разнесчастный стог.
"""
Караси в непресном озере Женевском
Плавниками двигают невнятно.
Им неясно почему непресно.
Силь откуда вдруг взялась в водице.
Вроде Артемсоль от них далёко
С золотою зиркою за якисть,
С платиновой зиркой из Женевы.
Силь камянна, кухонна и древня.
На печи сижу и жопу грею,
Негр печальный и каракалпакский
Вместе с карасями. И ***ю:
Отчего кругом сплошное ****ство?
Отчего же я не лорд, не Байрон,
Почему я не шильонский узник?..
И француженки меня не любят.
Впрочем, как не любят и тунгуски.
Вот лежу на финской печке узкой.
Эскимоскою прижатый к стенке.
На родной земле я - афроруский,
И вовнутрь растут мои коленки.