Шмелями зацелованное лето.
Тенисты палисадники. Молчи.
Конечно же, не ново и нелепо
За вдохновеньем память волочить.
Но что же делать, если так бывает:
Забытая мелодия звучит,
Вскипает кашка, львиный зев зевает
В соседстве с дрёмой, сонные лучи
Полны пылинок. Нет, не исчезает
Смеющийся над юностью июль.
А всё, что после – только наказанье,
Оплата пребывания в раю.
Когда один блуждаю в светлом храме
Жарою зачарованного дня,
Глазами незабудок смотрит память,
В упор, прицельно смотрит на меня.