поэты живут недолго, даже если живут лет дО ста,
поэт разбазарит бога и станет чуть ниже ростом,
он будет трындеть уныло, что гений не каждый третий,
что постные эти рыла он видел вчера в буфете –
они некультурно пили, а Кексов уснул в салате…
какие тут к черту крылья, кругом – алкаши и ****и.
потянет в народ поэта трясти над толпой исподним,
ввернет ни к селу про Лету, помянет пути господни.
он будет блудлив, как в двадцать, он скажет гражданке: «леди…»,
а после трамвайным зайцем на ней в воскресенье въедет.
проснется с утра бездонным, безвременным, словно Хронос,
и, глядя на крест оконный, поэт затоскует в голос.
его ли гражданской музе постигнуть творца печали
да всех постаревших крузо, которые одичали
в буфетах Большой Никитской, любя плоскогрудых пятниц –
ползущие шелком лица в руках бытовых сумятиц…
поэты живут недолго, без всяких конкретных «даже».
поэт, побывав на Волге, о ней поэтично скажет,
и снова ввернет про Лету, и снова проснется с дамой,
шекспировские вендетты поэту не по карману,
поэту не по роману, поэту не по поэту…
поэт разбазарит бога в порядке ночного бреда.