Осень в Аркадии. Сизые кущи.
Злая лазурь на озёрах блестит.
Крохотный камешек низко запустишь –
он свиристелью на льду зазвенит.
Нимфы забились в осклизлые гроты,
с лешими делят унылый уют.
Хнычут с досады на смертных эроты:
стрелы застылых сердец не проймут.
Хлое неможется: жар, лихорадка,
сил не хватает власы расчесать.
В тусклый осколок глядится украдкой:
вся исхудала, друзьям не узнать...
Только никто не пожалует в рощу
ради мусических праздных затей.
Вётлы нагие под ветром не ропщут:
лира разбита, растерзан Орфей.
Чётко виднеется в чаще безлистной
траурный мрамор – отрада утрат;
тёмные знаки внизу обелиска
«Et in Arсadia ego» гласят.
Хлоя не знает учёных наречий.
Да и зачем они – в царстве теней?
Знает лишь: короток век человечий.
Впрочем, у нимф – не особо длинней.