Почерневший ноябрь сохнет на проводах,
разрезающих небо на полосы в городах,
и тяжелыми каплями сбивает наземь листву.
Что никак не мешает готовиться к Рождеству.
Почерневший ноябрь тенями лежит в углах,
уменьшая число экономящих на дровах,
на шарфах и на шапках. Мысль, что мы все умрем,
отгоняет печенье, пахнущее имбирем.
Аспирин, ежедневник и список твоих тревог,
сигареты, бумажник, маленький личный Бог
умещаются в сумке. Жизнь берет на буксир
на корнях валерьяны настоянный эликсир,
обжигающий губы. Мыслящий человек
превращается в Хомо Телевизионный Снег.
Утром радиоволны приносят нам на хвосте:
у подъезда ждет дворник, танцующий в темноте.
Через силу вставать, через силу ждать перемен.
Кто глядит на Куранты, кто глядит на Биг-Бен,
кто, сев ближе к кому-то и взявши ладонь в ладонь, -
на наручные стрелки. Тик-так. Ах. Тик-так. Дин-дон.
Почерневший ноябрь, пугающий, словно грех,
по старинной привычке обходит сторонкой тех,
кто, лежа в общей постели, видит один сон
и даже сердцами будто стучит-стучит в унисон.