В витринах цирка – те-же города,
И отраженьем - смазанная рожа.
Арена, пальцы – вниз, но кто-то- «за».
И будет платой содранная кожа
И вскрытые ножами имена.
И будет вечной странная игра
А зрители умрут – придут другие,
И будут судьи бормотать слова
Но как всегда, размыто- никакие.
Песок. И пот. И голая душа
В соитии с рисованной богиней
Врывается концом карандаша
В словами раздвигаемое имя.
В движения и тела и ножа
В изгибы танца, в узком круге боя
Где тени искажаются, скользя
Под вопли полоумного гобоя
А в небесах – всё та-же маета.
И всё тесней шагреневая кожа.
Все пальцы – вниз. И только шут, он «за»,
Пропивший меч и заложивший ножны,
Но помнящий все наши имена…