Крик отчаяния голоса птичьего
на пороге грядущего холода
осуждает отсутствие личного
в авангардной музыке города.
Белый шум агрегатов мощности
цифровым языком мегаполиса
измеряет в герцах неточности
еле слышного птичьего голоса.
Погибая в эпохе глобальности,
птица что-то шепнёт на прощание,
сложит крылья над пропастью крайности
и исчезнет в полёте отчаянья.