Когда-то в городе Сугдея,*
Под боком у царя Боспора,
Короной царственной владея,
Жила царица Феодора.
Свой ум прекрасная царица
В делах житейских показала,
И очень скоро царь-девица
Любовь народную снискала.
А красотою Феодора
Очаровать могла любого.
И стала "яблоком раздора"
Для населения мужского.
Ее взять в жены все мечтали.
К ней много сваталось народа.
Одни богатство предлагали,
Другие - честь и знатность рода.
Но всех отвергла Феодора
Мужчин, избавив от мытарства,
Обет безбрачья приняв вскоре,
Чтобы служить на благо царства.
Давным-давно, в далеком детстве,
Еще до царского венца,
С ней рядом жили по соседству
Два славных брата-близнеца.
Ираклий старше был на миг
Второго брата Константина.
Он просто был его двойник,
Его вторая половина.
Как капли две были похожи
Два брата ростом и лицом,
И различить их было сложно
Порой и матери с отцом.
И в их мальчишеских забавах
Она ни в чем не уступала,
Стреляла метко и вдобавок
Верхом на лошади скакала.
В совместных играх и проказах,
Бывает так не так уж редко,
Братишки как-то, оба сразу,
Влюбились в юную соседку.
С годами детское влеченье
Переросло в большое чувство,
Что завершилось, без сомненья,
Для наших братьев слишком грустно.
Их спор за сердце Феодоры
(Уж, видно, так судьба решила)
Для братьев завершился ссорой,
Что навсегда их разлучила.
Вперед гонимый жаждой власти
Ираклий (с братом в очном споре),
Сгорая от безумной страсти,
Пришел в покои к Феодоре.
"Моя прекрасная царица,
Забудь про данный свой обет,
Позволь мне на тебе жениться,
Прошу скорее дать ответ".
"Ираклий, пыл, прошу, уйми,
Он времени пустая трата,
Ведь для меня важней, пойми,
Обет, что я дала когда-то.
Удел жены мне будет адом,
Мне смерть милее брачной клети.
Назвать тебя могу лишь братом,
Слова скорей запомни эти".
Царица тут же удалилась.
Мысль о полученном бесчестье
В его сознанье эхом билась,
Рождая злость и чувство мести.
И он решил любой ценой
Любви добиться от царицы,
Ну, и короны заодно,
Чтоб властью полной насладиться.
Брат младший был другим, без спору,
И, ко всему, был добр и честен.
Любил он нежно Феодору,
Хоть и в любви был безответен.
Но, помня об ее обете,
Он с участью своей смирился,
И был счастливей всех на свете,
Что рядом с милой находился.
А в Кафе**, словно те злодеи,
(Здесь генуэсцы обитали)
Взирали алчно на Сугдею
И лишь момент удачный ждали.
И тут как будто ниоткуда
Ираклий вышел на "арену".
Из мести он давно, Иуда,
В тиши вынашивал измену.
Тайком в ночи, подобно вору,
Он в Кафу к недругам явился
И им, взамен на Феодору,
Открыть ворота побожился.
Верховный консул генуэсцев,
Собрав свою большую рать,
Пошел войною на Сугдею,
Чтобы ее завоевать.
Но горожане (это важно),
У стен, собравшись дружно, скоро,
Сражались дерзко и отважно
Под руководством Феодоры.
В любом бою с царицей рядом,
Как рыцарь славный из былин,
Что связан таинством обряда,
Всегда был верный Константин.
Взбешенный первой незадачей,
Излив на всех свою досаду,
Верховный консул на удачу,
Велел Сугдею взять в осаду.
Воспользовавшись сходством с братом,
Чтоб план свой подлый воплотить,
Ираклий в город воровато
Проник, чтоб путь врагам открыть.
Он к часовому подбежал,
(Тот в сходстве их не разобрался).
И, в грудь, вонзив ему кинжал,
Открыть ворота постарался.
Клинком сраженный, воин пал.
Ворота настежь отворились,
Кафийцы, словно грозный вал,
В Сугдею тотчас устремились.
Бой трудный длился до утра.
Но силы были не равны.
Застал врасплох сугдейцев враг,
Дни царства были сочтены.
Собрав живых всех воедино,
Ведь город был почти сожжен,
Царица вместе с Константином
Бежали в крепость Алустон***.
Ираклий просто был взбешен.
И, не найдя царицу с братом,
Он снова к консулу пришел,
Чтоб в Алустон идти с десантом.
А генуэсцы-изуверы
В поход опять идти собрались.
И вот кафийские галеры
У Алустона показались.
Защитников со всех концов
Враги упорно осаждали,
Взяв город в плотное кольцо,
С дня-на-день полной сдачи ждали.
Сражались храбро алустонцы.
Но силы были на исходе.
Ряды редели оборонцев
При каждом вражеском заходе.
Чтоб кровь людскую зря не лить,
Ведь "кровь людская - не водица",
Свое решенье объявить
Сограждан собрала царица.
"Не удержать нам цитадель.
Чтобы в плену не очутиться,
Нам нужно на горе Кастель****
От генуэсцев всем укрыться".
Сама природа постаралась:
Гора казалась недоступной.
Скалой отвесной в высь вздымалась,
Чтоб крепость сделать неприступной.
Но генуэсцы очень скоро
Явились на гору Кастель,
Решили снова взять измором
Еще и эту цитадель.
Подземным тайным переходом,
Как будто аспиду сродни,
Ираклий снова мимоходом
Средь ночи в крепость вновь проник.
Увидев брата Константина,
(Вблизи ворот он службу нес),
Ему кинжалом подло в спину
Удар предательский нанес.
Чтоб не пришел на помощь кто-то,
Рванул засов что было сил,
И тотчас же открыв ворота,
Он в крепость всех врагов впустил.
На шум из каменной светлицы
Во двор вбежала Феодора.
Предатель бросился к царице,
Чтоб суд над ней свершить свой скорый.
Но гневно бросила царица:
"Ты будешь зло творить докуда?
Суд Божий над тобой свершится,
Так будь же проклят ты, Иуда".
Блеснул в руках царицы меч…
Земля вмиг кровью окропилась.
И голова, свалившись с плеч,
К ногам девицы покатилась.
Сама ж рванулась в гущу битвы.
Был взор огнем и гневом полон.
Мечом царица и молитвой
Врагов разила, словно молох.
И криком громким, словно львица,
Звала всех воинов своих.
И вызывала страх девица
У грозных воинов чужих.
И путь закончила царица,
Как воин доблестный, в бою.
И ввысь взлетела вольной птицей,
В веках прославив жизнь свою.
Сказанье о царице Феодоре
Через века, из уст в уста летя,
В народном к нам дошло фольклоре
От тех событий сотни лет спустя.
* Сугдея - - современный Судак;
** Кафа - - современная Феодосия;
***Алустон - - современная Алушта;
****Гора Кастель - - находится западнее Алушты.