Мы все умрём у неба на груди,
не на своей войне – но так, как жили.
Укрытые знамёнами чужими,
закутанные в летние дожди,
прощённые и словом и свинцом,
опустимся в туманы, словно в травы,
чтоб из своей серебряной оправы
увидеть солнца бледное лицо.
Мы все умрём не на своей войне,
но за свои крамольные вопросы,
за вечер с тусклым дымом папиросы,
за поцелуй, за чей-то свет в окне,
за глупость вечных истин – за всё то,
что нас однажды призовёт к ответу…
За горечь убывающего лета,
за воздуха ржавеющий глоток…
Мы все умрём не на своей войне,
но как солдаты – веруя, что правы.
И небеса замоют след кровавый,
чтоб засиять – и ярче, и синей.