Где ёлка лошадью монгола
бредёт к ручью на водопой,
где царствуют покой и холод,
бескрайний холод и покой,
наш дом по кругу обступила
без окриков и голосов,
как злая сказочная сила,
тьма с восемнадцати часов.
Раздумывая про осаду
непрочных и нетёплых стен
неслышимо тропами сада
засадный движется тумен.
Ерошим кочергой уголья -
пусть поскорее прогорят.
Их отсвет , комнате продольно,
продернут наскоро к дверям.
Густеют темноты наплывы
на кухне около плиты,
и лампа смотрит прозорливо
наискосок из темноты.
Неяркая , почти наощупь,
вдруг - заговорщицки мигнёт.
Но нам ненадобно пророчеств,
всё так известно, без неё.
Вначале - тихо и несмело,
всё запинаясь невпопад ,
в окно зашвыривая стрелы,
пойдёт на приступ снегопад .
Без планов, только наудачу,
в желаньи славы и наград,
он наконец осадит дачу,
не прерываясь до утра.
Под утро примиренья флагом
взмахнёт , а там - на всём скаку,
вдоль дальней рощи и оврага
протащит продраный лоскут.
Чуть рассветёт, и к месту схваток
суровый выйдет человек,
и старой погнутой лопатай
начнёт сгребать с дороги снег.