Мне не дано писать с листа,
стараясь
Не растекаться мыслью - горю
На острие рифмованного края.
За каждый слог Творца благодарю.
Влекут слова, их смысл непорочен,
Они идут ко мне издалека:
Где звук так чист и точен, но непрочен,
Не в том ли провидения рука?
Терзают думы бесконечным роем,
Покуда кровь пульсирует в висках -
Осмысленным, пьяняще строгим строем
Стремятся встать в исписанных листках.
Мне Дионисий вещие каноны
Вложил в стило, сжав знаменьем перста -
Велел писать, как пишутся иконы:
Святым огнём сгорая на крестах.
И Аввакум седой поведал Слово,
Что, сотворяя, молвил Бог в Лета,
Благословив, чтоб прозвучало снова
Живым глаголом, но в моих устах.
Ревнива братия, да что мне до чужого? -
Я, наконец, сомнительный покой
Обрёл душе, житейски мудрым словом
Открыв дорогу к памяти людской.
Не знаю кто, но знаю, что случайно,
Найдя сей стих истлевший, но живой -
Проникнется его печальной тайной
Простых понятий, вписанных канвой.
И вот тогда бальзамом и отрадой
Прольётся капля благодарных слёз,
Всему тому пришедшая наградой,
Что на алтарь стихов своих принёс.
Когда перо скрипеть и петь устанет -
Уйду в луга: свободный и босой…
Но, может быть, кому-то тропкой станет
Мой след в траве, оплаканный росой.
14.02.2008 г.