Я с просьбой роковой к Спасителю ворвусь,
пиная лабиринт небесных канцелярий:
позволь мне быть в живых лишь день в году -
и пусть
низвергнут в остальных – хоть в ад, хоть в колумбарий.
... Вот так бы растянул я жизнь на сотни лет;
чтоб каждый день тебе не досаждать любовью,
лишь в этот – воскресал, роняясь как букет:
пока ты здесь – к ногам, а после – к изголовью.
И если суждено спасти меня всерьёз,
Спаситель этот шанс поймет и не осудит.
... и, может быть, Она, коснувшись алых роз,
когда-нибудь меня за этот день полюбит.