Первый тост
или юбилейная песнь Эдуарду Смолкину,
сыну легендарного командира партизанского
отряда Смолкина А., о котором написал книгу
сам Е. Долматовский.
(Штрихи к портрету)
Мы познакомились в ульпане,
Там волею судьбы иврит мы изучали.
Мы только что приехали в Израиль
И многого о нем еще не знали.
Еще мы не были в Иерусалиме.
О нем читали - город трех религий,
Святое место на земле
И в мире о нем знают все.
…Но вот идет урок иврита
И Эдуард на нем сидит,
Он надувается как чайник,
Да, он чего-то уже знает,
И чайник уж почти свистит,
Он что-то хочет говорить!
Меж тем учитель продолжает
И к новой теме нас ведет.
Вдруг Эдуарда прорывает
И фразу - перл он выдает,
Ну, наш профессор, вот дает!
Между занятиями мы гуляли,
Знакомились поближе, узнавали
Большая жизнь осталась за плечами,
А знания и опыт были с нами.
Но как это богатство применить?
И нужно ли кому - то здесь оно?
А может надо просто все забыть?
Страна другая – здесь не до него!
Обидно… Раньше кто мы были?
Начальники! Не просто так - достигли!
Учились долго и карабкались с Трудом,
Прошли и тернии и звёзды, лишь потом
Достойные мы получили назначенья:
Сын партизана Эдуард - Зав отделенья,
А я всю жизнь с авиацией был связан
И полных сорок лет ей был повязан…
Мы не могли лишь думать об учебе,
Да предпосылки были вроде:
Работа есть везде, и было бы желанье,
Но как без языка - вот наказанье!
А время шло - устроили свой быт
И дети оказались все под боком.
У них дела получше - им иврит
Дается легче, вроде как с наскоку.
На курсах учатся по специальностям своим,
У Эдуарда - все по медицине
И он отдал немало детям сил,
А его Шура? Шура – это сила!
Прошли всю жизнь бок о бок,
А в жизни всякое бывало:
Она в нем так ценила толк,
А если надо - поправляла.
И как же не любить ей Эдуарда?
Ученый с именем, уролог, наконец,
В Чимкенте был Cветило - это правда,
Считались с ним - Урологический мудрец!
Когда в своей больнице появлялся,
Медперсонал его хоть и любил, а все-таки боялся:
Мог сделать людям нагоняй-
Ведь это же больница, а не рай!
Хотя как знать?
Когда больной здоровым выходил,
Ему всегда спасибо говорил:
«Можно сказать – ты жизнь спас,
А так бы раньше времени угас”.
Наш Эдуард в Чимкенте долго жил,
Работал, многое нажил:
Была квартира, дача, были дети
И радовались жизни вместе.
А Шура - рядом и не отставала-
Директором колледжа стала
И дом родной не забывала-
Всегда в порядке содержала.
Любила принимать гостей:
Урологов-хирургов - хохмачей
И угощала всех ребят,
Готовила им плов и бешбармак.
Но жизнь! Ох, эта жизнь, такая штука!
Так повернется иногда
И где ж тогда была наука?
Вдруг, рухнул весь Союз, друзья!
Вот и приехали в Израиль.
И нет ведь худа без добра:
А так бы как мы Вас узнали?
Мы ж из Ташкента прибыли сюда.
По - нынешнему, прибыли из разных стран
И вот теперь мы все знакомы
И скажем честно: рады Вам,
Когда бываете Вы в нашем доме.
Вот наступает праздничный момент:
Встает с бокалом Эдуард и произносит:
«Сегодня важный прецедент»
И выпить за него всех просит.
А говорит торжественно и сочно
И невозможно перебить
Пока не скажет все, что хочет,
И только после можно пить.
Но жизнь снова вносит коррективы -
На то есть веские причины.
Жили в Натании мы рядом, а потом
Решают Смолкины уехать в Ашкелон.
Дима, Дина, Авиталь, Михаль
И жизнь ведь для них отдать не жаль.
И ставить на ноги непросто,
Разросшееся Смолкиных потомство.
Да, разрослась у Смолкиных семья.
С детьми и радость, и веселье,
Усталость тоже…, но без них – тоска,
Когда не видишь их хотя бы раз в неделю.
Однако сложность жизни и работа
Не могут победить охоту
Нам выкроить хотя бы день – другой,
Тряхнуть, как говорится, стариной.
Лефъаамим (иногда) мы едем в Ашкелон,
Лефъаамим и Вы в Натанию.
Но если уж поговорить о том, о сем,
То ехать лучше нам в страну нейтральную.
…И вот корабль отплывает
И с нами вместе Эдуард.
Корабль мили покрывает
И с ними вместе Эдуард.
Мы плыли вместе до Венеции
И греческие острова прошли-
Увидели такое в Греции!
И отдохнули от души
Почти все острова мы посетили-
Конечно, раньше так не жили!
Увиденным делились меж собой,
Но Эдуард задумываться стал порой.
И вот у Эдуарда появилась тайна
И ею хочет он душевно поделиться,
И хочется ему сказать, как это важно.
Кому? Ах, там в углу стоит …ослица.!
И Эдуард решительно идет
И наклоняется к ослице,
И что-то ей на ухо он ”поет”,
Но… та не может согласиться.
Ну, что с нее возьмешь? Ослица!
Что ей не скажешь - не годится!
Но чтобы встретиться нам с Шурой,
Пришлось нам выбрать другой лад:
Мы созвонились с нашей Шурой
И выбрали поход в Эйлат.
Под ярким солнечным нарядом
Встречались на прекрасном пляже.
Гулять ходили, пиво пили,
По морю Красному ходили.
Смотрели рыбок, черепах,
Снимались, радовались, ах!
Но все кончается, друзья-
Домой уж ехать нам пора.
И снова жизни круговерть
Захватывает сразу всех.
Дела, заботы, дети, внуки.
Вот уж совсем нам не до скуки.
И снова жизнь берет свое,
Ах, эта жизнь! О ё! – моё!
Звонок: «Прошу в конце апреля
Всем быть, как штык, на юбилее!
У Эдуарда юбилей!
И дата, вобщем, благородная.
Но говорим мы не о ней:
Желаем жизнь была, чтоб долгая!
Его встречаешь ты с друзьями,
Что вместе прибыли в Израиль,
И в окружении родных-
Всю жизнь заботился о них.
Ты в жизни многого добился,
Теперь тебе есть чем гордиться!
Тебя родные любят и друзья
И первый тост наш – за тебя!
С ЮБИЛЕЕМ! ЭДШ.
(Примечание: песнь была успешно
зачитана на Юбилее Смолкина Э.А.
в одном из ресторанов Ашкелона на
берегу моря и торжественно вручена
юбиляру).