Итак: Москва, декабрь 1988 года, Старый Арбат. Не стану огульно охаивать всех поэтов выступавших той морозною порой на той самой улице. Речь пойдет лишь об одной "поэтической" разновидности –нетрезвой и красномордой. Популяция их составляла человек 15-20, а возраст 45-50 лет ( с тех пор они наверняка помолодели лет на двадцать). Стихи же были написаны в стиле "песец, резко слезший с диеты". То есть "полный песец и мех сверкает на морозе". Ударный костяк творчества красномордых составляли рифмованные газетные лозунги "гласность, ускорение, перестройка" –впрочем почти без мата, а так же отдельные скандинавские эпосы, посвященные известному пятнышку на знаменитой голове, ныне полузабытого Горбачева.
Морозец был приличный, но в дрожь бросало именно от стихов. Минут через 15 уши мои увяли настолько сильно, что шапка наехала на глаза. Совсем уже собрался идти хоть на фиг, но подальше , когда толпа красномордых хищников расступилась и исторгла из своих недр хмельное, добродушное и сравнительно аполитичное существо в состоянии трехдневного запоя и недельной небритости. Это-то существо и снизошло наконец до банальных новогодних поздравлений:
1.
Самогоночку с карбидом
Мы зальем в бокалы,
Чтобы елочка огнями
В горле засверкала.
2.
Резвятся мужички в ведерке самогона
Под сенью елки средь гирлянд цветных
А злые жены мечут винегреты
От тяжести страстей земных.
3.
Дед Мороз нам мешок перестройки
С ускорением бодро вручил.
В результате кругом полысевшие елки
Мы лежим между ними и встать нету сил.
4.
Снеговичок, космато растопырясь,
Морковкой тычет в Спасскую звезду.
Хотел бы в январе поехать в Киев,
Но, вероятно, это не смогу.
5.
Арбат! Ты дружно превратился в уши
На Новый год, на Старый год!
Поэт с ушами очень дружен:
Он через них в историю войдет!