Свою понимая невластность,
что право сейчас не его,
светило глядит безучастно
на зимнего дня торжество.
Но скоро всё будет как надо,
всю волю собравши в кулак
оно безо всяких оглядок
так вспыхнет над кронами сада,
что враз переменит расклад.
Сметая декабрьскую леность,
январскую цепкую стынь,
и будто - царевну из плена,
с уставом в чужой монастырь.
И станет расти напряженье
безудержно биться в висках,
и мух золотых мельтешенье -
в пока не обвыкших зрачках.
С зимой не закончены споры,
победа не слишком верна,
сперва - проявляется норов,
за время пустое вина.
Но всё наверстает , догонит,
драконье всевластье прервёт,
и в дрожи морозных агоний
горящее всадит копьё.
Окрест закипит бездорожье.
В нахлынувшей талой воде -
лишь ражая рожа сварожья
в рыжейших власах и браде.
Присохшую станем замазку
с чешуйками краски сдирать,
коль рамы двойные напрасны -
мы их перетащим в сарай.
Как думать об этом чудесно,
вдыхая ядрёный мороз
на снежной окраине леса
у стайки промёзших берёз.