Гласит легенда, что когда-то,
На Крым (как часто так бывало),
Как нечисть всякая из ада,
Орда кочевников напала.
Но, встретив вражескую рать,
Сражались жители Тавриды,
Сумев отпор достойный дать,
Сим крови жаждущим аспидам.
Смогли захватчиков побить,
Свершив на поле подвиг ратный,
Но все ж пришлось им отступить
Под превосходством многократным.
В глубь полуострова враги
Шли дальше на победной ноте
И вот они горы изгиб
Увидели на горизонте.
Ту гору Фуна* люди звали.
Вокруг прекрасней места нет.
Весь день на ней лучи играли,
Как радугой, меняя цвет.
Селились люди здесь бессменно
В селеньях, что под небом вечным,
И здешние аборигены
Искусством славились кузнечным.
И на вершине той горы,
Под самым - самым небосводом,
Ковал мечи и топоры
Один кузнец чернобородый.
Кузнец был зол и нелюдим
И обладал он тайной силой.
Боялись все общаться с ним,
С неразговорчивым верзилой.
—Здесь мы свой лагерь разобьем,-
Сказал врагов военачальник.-
—Мужчин живыми в плен возьмем,
Ковать мечи на наковальнях.
Под свист тяжёлых батогов
Мужчины, хоть и с возмущеньем,
Мечи и копья для врагов
Ковали до изнеможенья.
Всем заправлял кузнец-злодей.
Врагам пошел он в услуженье.
Замучил столько он людей
Совсем без капли сожаленья.
И вот в селениях с тех пор,
Пришел конец всему живому.
Здесь был как будто страшный мор,
(Тут и не скажешь по - другому).
Вблизи иссякли родники,
Деревья пышные засохли.
Повсюду бродят варнаки,
И птицы певчие умолкли.
И вот тогда одна дивчина,
Отбросив страх, средь бела дня,
Не побоявшись, как мужчина,
Пришла к властителю огня.
—Меня послушай, чужестранец,
Оставь в покое ты людей.
Не мучь нас больше, самозванец,
Уйди с земли моей, злодей.
Кузнец в ответ лишь усмехнулся:
—Я не уйду, а ты отныне,-
И он к Марии потянулся,-
—Мне станешь верною рабыней".
И вдруг она, что было силы,
Рукой насильника толкнула.
На землю грохнулся верзила,
Так словно молния блеснула.
И растянувшись возле горна,
Лицо и руки опалил.
И в злобе он, вскочив проворно,
Марии в грудь кинжал вонзил.
И, прочь отбросив ятаган,
Как зверь, взревел он ошалело:
И медленно к его ногам
Сползло бездыханное тело.
Не выдержав его злодейства,
Проснулась старая гора.
И вот врагам за все их действа
Ответ держать пришла пора.
Гора свое разверзла жерло,
Что лишь дремало до поры.
И провалились все за дело
Захватчики в тартарары.
Пришлось всей вражеской "артели"
Пройти все адовы круги:
В гиене огненной сгорели
Кузнец-предатель и враги.
Когда все страсти улеглись,
Горы закончилось деянье,
И вдруг, откуда ни возьмись,
Вокруг явились изваянья.
Гора из каменной породы
Врагов уродцами ваяла,
Там был кузнец чернобородый,
Ну и пособников не мало.
Гора сменила облик свой.
Скала возникла на вершине,
Как будто с женской головой…
Так и стоит она поныне.
Напоминаньем о Марии,
Ее прекрасного лица,
Застыв в прощальной литургии
Последней жертве кузнеца.
С тех самых пор потухла Фуна,
Свое название изжив.
И в современном мире шумном
Ей имя дали Демерджи**.
* ФУНА - тюр. «Дымящаяся»
**ДЕМЕРДЖИ - тюр. «Кузнец»