Волшебная Ёлка

               



                *


Мы поставили ёлку на время нарядов парадных,
отворили коробку, в которой хранимы шары -
тут же всех охватила почти невозможная радость -
словно торбы раскрыли цари извлекая дары.
Словно в детстве опять, за окошками снег Ленинграда,
ну а мы возвигаем персидского шика шатры,
весёлейшие литеры переплетаем в шарады
ради зимней волшебной игры.


                *


Вот и шишки златые ;  а тут петушок шелкопёрый,
он из ватного прошлогодишного снега глядит.
На столе громоздятся развалы пестрейшего сора,
стынет влажное пламя сосулек - не стают поди.
О, насколь возбуждённы и трепетны переговоры.
О, насколь осторожны движенья - не расколотить.
Только воздух единственно верною служит опорой
счастью, что во плоти.


                *


Что за дивное диво, пречудное чудо какое,
из стекла невесомого , что и не смеешь вздохнуть,
дабы сон этот чуткий дыханием не беспокоить.
Поместим его выше всего, аж на самом верху -
выше прочих пестреющих дивно и хрупко диковин.
Вот опять раздвигаем в высокой коробке труху.
Палец что-то кольнуло, и круглая капелька крови
в снежно-ватную скрылась доху.


                *


А поверхность шаров отрицает закон перспективы,
утверждая всевластье бездумных изгибов стекла,
и скользишь у поверхности в изнеможеньи счастливом,
как с горы снеговой накатаешся к вечеру всласть.
Вот бардовое солнце скатилось за кромку залива
по неровному снегу вдоль сосен пурга понеслась
в придорожной осоке запуталась белая грива .
Снегу -  куча-мала.


                *


Слишком много увидишь, почувствуешь, переиначишь,
пропадая надолго в законность другого мирка,
что казалось исчез, только запросто отпертый ларчик
но вокруг повторяется: сосны, дорога, пурга,
и теперь не запрёшь это, в долгую память не спрячешь,
Из расписаных торб Бальтазар, Мельхиор и Гаспар
извлекают дары улыбаясь , смеясь и дурачась
и мелькают они словно фокусы в ловких руках -
только очи таращишь.


                *


Балерины взлетали на сцену, вожди - на трибуну;
что-то строили скопом, а после сжигали дотла;
навсегда пропадая в шопеновском мороке лунном,
балерина кружила ; на пластинке шумела игла;
снегопад обрывал и по-новой натягивал струны,
и пищали синицы в рассохшихся напрочь полах,
да опять поутру поступал чёрно-белый рисунок
на изнанке стекла.


                *


Ненадёжно светает, но очень и очень настырно.
Над изломами улицы мутно желтеет пятно
совпадая по звуку со сталинским стылым ампиром,
исчезающим в сиром рассвете матёром, пивном.
И возможно сквозь плотные пыльные окна квартиры
даже солнце увидим  прилипшее к шторам блином.
" Вот и утро настало" - заметим без всяких придирок -
" В городке жестяном."


                *


Ненадёжно светает; из серого крошит и крошит;
подворотни окраин, пакгаузов грузный утиль;
проржавелый буксир помертвевшие воды корёжит,
у ларька - потемневшие рожи окрестных кутил,
прочернел и пропал в переулок направо прохожий,
жесточайшая заметь трамвайные кроет пути.   
Колкий шарф, только я до изнанки уже проморожен,
и упорно  простыл.


                *


Новогодние праздники кончились в прошлом столетьи,
да ещё и столетье тогда не дошло до исхода:
как-то слишком стремительно всё изменилось на свете -
вот уже и метель перестала водить хороводы,
стала просто снежком, что порывистый ветер завертит,
стала просто прогнозом не слишком хорошей погоды,
да пригоршней царапин на сношеной вхлам киноленте,
и на вытертом фото.


                *


Но когда ты приходишь домой и в открытые двери
видишь ёлку нарядную - всё изменяется враз
словно ты Одиссей , и сошёл с парохода на берег,
ты вернулся , и дом твой растерян в прикрасах убранств,
пугружён в виноградины : в каждой мерцающей сфере
напряжение прежде не видимых глазу пространств,
там танцут цари, подле - пляшут волшебные звери,
всё пускается в пляс.