О тихом и простом,
об ужине в потёмках,
о жаре холостом,
о золотой соломке
и бьющихся шарах,
о слабости и лени,
о мотыльке, вчера
уснувшем на колене.
Весь мир и прост, и скуп,
и светел, и опрятен.
В улыбке сонных губ,
в зеленоватом платье
– всё звон и воровство.
И слышимо, и зримо
земное волшебство
из музыки и дыма.
Под хрупкой коркой дня,
под голубой рекою
ты думаешь: "Меня
оставили в покое,
меня забыли тут,
как вещи на вокзале,
и несколько минут
в огромном тихом зале
прислушиваюсь я,
как в коридоре века
шумят мои друзья
и пьют за имярека...".
А музыка звенит,
и в ней, в струе стеклянной,
январь с огнями слит.
Небесная осанна.
Нет ничего нежней,
чем этот звон воздушный
о краткой жизни дней,
о вечности грядущей.
И чувствуешь в дыму,
и облекаешь в слово,
как больно самому
от этого простого.