Сидит на камне, ветром обдуваема,
И волосы струятся на ветру.
И вид её печальный, неприкаянный
Берёт у сердца дорогую мзду.
Её не жаль, хоть слёзы и текут.
Она безмолвна и давно одна,
Когда эмоции совсем уж набегут
Лишь крика вырвется волна.
И вот вскочив и бросив томик о земь,
Она рвёт платья дороги шелка;
Её печаль, как багряная осень,
Нальётся кровью веной у виска.
И ей не чужды доброта и сердца ласка,
Она их спрячет глубоко внутри.
Она напишет взглядом, как Веласкес,
Картину нежную любви.
Не друга ей – успокоенья.
Душе раздавленной – приют,
Непониманию – томленья.
Небесной каре- горестный: «Салют!»
Она боится голову сломлённую поднять,
Увидеть взора обличающего смех.
Она себя отчаянно пытается понять,
Она лишь знает в чём её постыдный грех.
Им не понять её охрипшие мольбы
И жест измученный и вялый.
Она завянет, как продрогшие цветы,
Сойдёт из памяти, как образ полинялый…
Ну кто она? В одном неприхотливом дне
И зло, и боль, и радости порывы,
И вся эмоцией распалена в огне.
А в остальном душевные надрывы.
Не хочет соловей ей песню сладостную петь,
И не бежит на зов красивая зверушка.
Ей из себя тирана никуда не деть,
И боль ей закадычная подружка.
31,05,2007