Посвящение самоубийцам...
И вот самоубийца берётся за перо и пишет…
Майк Науменко
Сколько нужно страстей оставить там, где было,
и не думать?..
Иван Князев
Ну что ты, смелей!.. Нам нужно лететь!..
А ну от винта!.. Все, все от винта!..
Александр Башлачёв
1.
Странное время – зима…
Можно сойти с ума…
Всюду мерещится смерть…
Снежная белая твердь…
Не за горами февраль…
2.
Суицидные письма
для тебя …
Глоток нестерпимого горя…
Строчки, петли…
Кренделя…
Лом
правее руля…
И глаза цвета синего моря…
Монитор натощак
я влеку за собой
в чёрный душный барак,
а в бараке весна - башлачёвскими днями…
Лето, осень, зима - суицидными снами…
И мне петь - больно рот…
Завлекут,
заплюют,
уничтожат,
убьют,
закопают,
сожгут
и размножат…
Помнишь мутные дни?..
Власть и ясность петли?..
А мы жуём калачи
с окровавленным чаем…
А потом,
на поминках снуём
ниочём…
Водку в глотку нальём,
и нещадно страдаем…
А ты знаешь, в наём
сдал я комнату,
в срок,
в прок,
щас вот деньги считаем…
3.
Смерть магнитом…
Жизнью битый,
словно Битов,
сыт…
Клочковатая кожа
на рыле
нарыли
траншеями тысяч лет
учили,
зубрили,
бубнили
прахом просеянный
Ветхий Новый завет…
Дали обет -
через каждые сто тысяч лет
умирать…
На столе стынет обед…
Под кровать спрятать труп…
Тяжёл он и круп,
словно круп
лошади…
Убаюканный сном
спал обласканный гном
моего обнажённого тела…
А потом,
с пробужденья
воздух рвал пересохшим ртом…
Губы в кровь…
Где любовь?!
Где любовь, твою мать?!!
Вновь и вновь пробужденья…
Перепачканный волей к сторонним мирам,
я рвал кожу и нервы, полудурошный в срам,
пьяным горем истасканный,
изнасилован,
в чёрной ветоши дня
оперирован
и закопан в гнилую могилу вчерашнего дня…
Ведь у нас только день,
что прошёл,
что ушёл…
А на будущий день нам не хватит тоски,
обруч белого дня нам сжимает виски,
и мы стоим у доски,
как разодранный школьник,
в пионерском, да красном пятне…
И нельзя сказать “не”
да в глаза Сатане…
Потому и в петле
в преисподнем тепле…
И в полёте поём про недели…
В метели…
В кружевной канители…
Летели…
Летели…
Летели…
4.
Смерть снится мне…
Со смертью я на ты…
Листаю белые листы,
читаю в них порочный круг,
И всё вокруг -
жизнь - враг,
смерть - друг…
5.
Менелик… Менелик… Менелик…
Головою к лику приник…
И молитва - в обход,
и друзья - в обиход,
где душа моя - скомканный крик…
Образа… Образа… Образа…
Где распятая бирюза…
Где судьбою прочтён
мой полуденный сон,
понукает душою лоза…
Облака… Облака… Облака…
Ватным сном облетела река,
белый дым в унисон
облекает мой трон
верной смерти живая рука…
Свысока… Свысока…
Вновь душа моя будет легка…
И судьбою прочтён
мой последний закон
ниспадающего стиха…
6.
Путешествие в суицид…
Клон сознания
без признания…
Боль кричит бабской папертью…
Глинозёмные дни,
бестолковые ночи…
Если вслушаться в крик,
ты услышишь, как сердце грохочет
в нём…
Как взметнулась уздой
светло-русая ведьма-судьба,
душу в прорубь
кинула…
7.
Я повесил себя…
Я развесил себя
на пустынных полях Мандрагоры…
Я увидел высокие горы
на востоке, где тлеет заря…
Я повесил себя…
Умереть для тебя,
это значит, быть сорванным скоро…
Кто-то скажет, нельзя без укора
нам смотреть на лист календаря…
Я повесил себя…
Умереть не любя -
способ деть неуклюжие руки…
Без любви умирают от скуки,
покидав за борта якоря…
Я повесил себя
утром белого дня,
когда солнце глядело с любовью,
начертав на стене послесловье:
“От любви умирают зазря…”
Я искал опоясанных в храмах…
Я искал неприступие в дамах…
Я боролся со властью упрямых…
Я ушёл…
Я повесил себя…
8.
Грехопадение…
Как снег на голову…
Кружится, плача и скрипя…
Эпилог.
Я принял лик гранёного стакана…
Который на столе под образами
целует пламя восковой свечи…
Молчи…
Шепни глазами…
Я всё услышу…
Всё увижу…
Нам фотографию в альбом не надо…
Всё суета…
Всё суета…
Я здесь…
Я не в могиле той…
Я здесь,
я рядом, за стеной,
сплетённой душами любимых,
оберегаю твой покой…
Заупокой…
Заупокой…
Ты успокой
меня молитвой,
и я внемлю,
я смертью сытый,
тепла живого жажду я…
Я здесь…
За гранью бытия…
Небытия…
Небытия…
Где ты и я…
Где ты и я…
Змея
небытия...