****
Своё золоторунное решив,
Язон устал (с)читать чужие судьбы...
Где Минотавры комплексно пасутся -
есть лабиринт в расхожей маске - "жизнь".
След от копыт, заполненных водой,
глубок не больше, чем лубок с базара...
Иван-Царевич, страшно молодой,
ещё не растерял волков азарта,
ещё лягуха не взяла стрелу -
поди - январь... Доскачь до Красных гОрищ!..
Красавицы в полдневную золу
попревращали письма от чудовищ...
Январь - зеро...
Рулетка - весела.
Дюймовочка и Ласточка - как сёстры...
Вбиваю шарик солнца в небе пёстром...
...Горят костры, и пенится смола.
Мелькают битвы, ночи, города:
кому-то - вскачь, кому-то - бутербродно...
...Уставший в неприкаянных годах
найдёт себя при зеркале уродом,
расцветший - ждёт подснежников и рощ,
где так пейзанист флейты голос звонкий...
Велюрный жизнь разглаживает ворс,
где пестики с тычинками - воронкой...
А мы, что к созерцанью ярлыков
привычны, словно к яйцам - холодильник,
пойдём тянуть ядро своих оков:
ведь лабиринт ещё не отходили...
И, возвращая первую строку,
где Греция - беспечно иллюзорна,
кукушка вякнет свежее "ку-ку"...
Не так, чтоб мало - но довольно сонно...