Год восемьдесят пятый, а в Ташкенте НЭП,
Вот Старый Город, часть столицы,
Саманных домиков сонет
Из памяти влетает синей птицей.
Пыль жёлтая, зелёная лоза,
Двадцатый век был выдан горизонтом,
Бетонных башен серые глаза
Смотрели холодно и отстранённо.
Мой друг узбек "калям-балям",
С косичками девчонка пальцем тычет
На дом напротив. Там - Салям!
Гостям всё лучшее, таков обычай.
Синеют грозди, низкий стол,
Глаза закроешь и откроешь снова,
Лепёшки, чай, дощатый пол,
Шашлык из печени, душистость плова.
Час жаркий миновал. Калитки вскрик,
Дувалов - близнецов портреты
Остались за спиной, и вмиг
Я понял смысл вселенского секрета...
По истеченью многих лет
Мою панаму, скрип штиблетов
Забыл задумчивый Ташкент,
В котором НЭП, в котором лето.