Одно кино кончилось, другое не успело начаться,
Утро за окнами корчилось. Зима.
Ни лиц не видно, ни сумасшедших праздников,
Обидно, все решилось не так. Наверно виновата сама.
Прослыла по улице странною, не важно, мне не привыкать.
Гимн, что по телевизору, что по радио,
Надо засыпать.
Надо иногда ложиться.
Уже просто стыдно не спать.
И писать в компьютер,
А что? Если по другому не пишется.
Ничего. Такое ведь тоже бывает.
Хоть не со всеми, Мне редко, но слышится пение.
Не дай Бог это - это кино.
Да наверно оно.
Что же? Три часа.
Ужасы. Одна. Мама работает.
Мама придет завтра.
Была бы не странною, наверно пригласила бы кучу друзей.
Обойдутся.
Не гостеприимная осень, хотя и не осень вовсе.
Краеугольные знаки написаны в дневник,
Заложена память того, кто в тупик никогда, никогда
Не заходит. Ложись. Не лягу.
Я сказала, Ложись. Отвали, не лягу.
Ты тут еще поговори.
Что это я? Сама с собой… не привыкать…
Разговоры поздних полуночников, нет ни полуночников, уже страшно читать.
Наверное читать меня сложно ? Ни формы, ни ритма, ни выдуманной формулы.
Я не открытие, я жалкий потомок чьего- то наития,
Изъелась до корок.
И стыдно сказать кому-то. Пишу песни, не укладываются. В предложение
Руки и сердца. Не достает до полного сближения с солнцем,
Которое однажды ко мне приходило, оно согревало, потом раздразило,
И я била солнце,
Я в гневе ужасна,
Не важно кто первый был в споре предатель,
Но чаще кулак мой находит на челюсть, чем мне бы хотелось.
И что же за прелесть в своих же проблемах искать вечной правды?…