Совсем нагой,
Со срамом не прикрытым.
Лежит один
Самим собой убитый.
С потухших глаз, последняя слеза,
Сползла на масло нового холста.
С которого фиалковые глазки
Глядят на мир наивно без опаски.
Но можно в них увидеть и испуг
За только что утихший сердца стук.
Художника, что сам ее слепил.
И полюбил...
И сам себя убил.
Разбуженный внезапно вдохновеньем,
Оставив одинокою кровать,
Он выложил на холст изображение
Того, что сам потом не смог понять.
Наивные фиалковые глазки,
Горели детской страстью озорной.
То было лишь больной его фантазией.
Которая вдруг стала роковой.
Он полюбил ее... Он потерял покой.
Но только в жизни не было её. Такой.
В конечном счете длительный запой,
Совсем не укротивший эту боль.
Потом финал.
В руке блеснул кинжал.
Лишь на прощанье холст поцеловал.
Совсем нагой со срамом не прикрытым.
Лежит себе. А рядом холст залитый,
Багровой кровью юного глупца
Испачканы красивые глаза.
Наивные.
Фиалковые глазки...
А был лишь холст...
И масляные краски.