Поэтический сборник "НА ПОСОШОК"
31 марта 2008, 01:10
Владимир Михайлов
На посошок
2006 г.
К читателям
Ну, что глядите с ехидной ухмылкой?
Вот, мол, ещё один самодельный поэт
Откуда-то выполз...
И теперь без мыла полезет к нам в души...
Зря лыбитесь! - Нет!!!
Только слюнявые графоманы
Мечут перед вами лирическую икру.
А ну - спрячте платки носовые в карманы! -
Я буду нахален и груб!!!
Говорят, не обидь вас ни словом, ни взглядом,
А я, вот, повышаю тон!
Люди!, Говорят, любить вас надо!
А за что?
Простите, за что?
За то, что молодость (не только старость)
Решили вы прочадить, протлеть?
Любить?
А, может, одно лишь осталось:
Словесная плеть!
Ну, вот хоть сейчас не сидите на месте!
Встаньте, гаркните: «Вздор! Чушь!»
Ну, вот хоть сейчас на стенку полезьте!
Пожалуйста!
Я этого очень хочу!
Ну...
А, впрочем, оставим тирады -
Я ж слегка пошутил...Я ж уверен в том,
Что любить вас надо. Обязательно надо...
Но вот только выборочно,
не всех,
не гуртом.
И С П О В Е Д Ь
Всю жизнь ко мне была судьба жестока,
Хлебнул я с нею горюшка сполна
Вся жизнь моя была без смысла и без прока
Во всём была неправильной она.
Всё глубже вниз катился каждый день я,
Душа, как хлеб, черствела каждый миг:
Дошёл я до того, что даже с днём рожденья
Не поздравлял знакомых и родных.
Я пил уже не молоко коровье,
Здоровья своего транжиря капитал.
Но главное - ни жира, ни калорий
В закуске я при этом не считал.
Внутри меня была мала культура -
Искусства смысл не видел я в упор.
В театрах не сидел, на сцену глядя хмуро,
А радостно летел, как птица, на футбол.
Свою жену на пешие прогулки
Не выводил в аллеи алых роз.
Когда же с ней порой беседовал от скуки,
То о любви не поднимал вопрос.
Получку я тогда всегда пускал «на ветер».
Причём ничуть не чувствовал вины
Когда в дрянной пивной с названьем «Три медведя»
Друзей поил без санкции жены.
Я, как топор, тонул в среде жестокой,
Я шёл на дно, судьбу свою кляня,
Но вы, друзья, из грязного потока
На чистый берег вынесли меня...
Сейчас живу с удвоенною силой,
Поскольку с вас уже теперь беру пример.
Спасибо вам, друзья, товарищи, спасибо! -
От каждого я много поимел.
Теперь всегда, супругу в shop направив,
Шепчу ей нежно в ухо: «I love you!»
И даже водку я теперь уже не пью без правил -
Теперь её по правилам я пью.
Пью «Бочкарёв» - лишь правильное пиво,
Любовниц не люблю - люблю жену свою,
И в лексике блюду на людях нормативы,
И подлецам по морде не даю.
Меня судьба, как тонкий прут, ломала.
Я стал другой теперь уже давно.
Теперь я, как кремень, я, как кусок, металла,
Теперь я правильный и круглый, как бревно...
Знакомьтесь -
мои знакомые
Я накропал выше крыши
Для подруг и для друзей.
В борзописцы явно вышел,
То есть напрочь оборзел.
Всем поэтам оборзевшим
Кропать вирши не резон.
Я ж, не спамши и не емши,
Сочиняю их борзо...
Борис Корнаков
Очень радостный рабочий
человек
Внешне ты уже не мальчик,
Но с утра уже хорош!-
Не на божий одуванчик -
Ты на красный мак похож!
Ты не сильно молод вроде,
Но когда б тебя постричь
Да ещё б одеть по моде,
То весьма не старый хрыч.
Сединой давно помечен,
Как солидный бизнесмен,
Но когда темно под вечер,
То весьма не старый хрен.
На работе, в дружбе, в сексе
Ты ещё возьмёшь своё...
Ёксель - моксель! Сексель - вексель!
Бляха - муха!
Ё - моё!
Михаил Тепеницын
Вождь туристов. Волевой, принципиальный.
принципы вырабатывает сам.
Портреты в корне лживые,
помпезные скульптуры
Висят на разных выставках,
торчат на площадях.
О, как красивы там вожди,
как их стройны фигуры,
И, как гусары, многие сидят на лошадях.
А настоящий вождь
не может быть красивым.
Он в смысле красоты совсем наоборот!
Её он заменил духовной мощной силой
И силой этою вперёд ведёт народ!
Вождей подобной пробы
мало на планете...
Но только их художники
должны держать в виду!
Я тоже их держал пока его не встретил.
(Вы понимаете, друзья,
о ком я речь веду).
Ему немало лет.
Он не совсем красивый
Спина слегка горбом
и впалость на груди.
Но всех он подчинял себе
большой духовной силой
И, взяв на поводок. куда хотел водил.
Вы скажете, что образ у вождя
не до конца доделан,
Поскольку нижней части тела
описанья нет.
Да, да. Но я по этой части тела
Как Мишин друг, не стал писать портрет
Должны вы оценить
добропорядочность мою - Я ниже пояса своих друзей не бью!.
Виталий Краснов
Городской поэт. Пишет о любви.
Но стихам необходим перевод.
ЭТЮД
"Пальцы вторили звукам Шопена,
Неслух-дьявол «давил на низы»,
Добродетель и грех вдохновенно
«Жизнь» играли в четыре руки"
Я же рядом, сутулый, корявый,
Без мужского желанья в крови
Ты напрасно стараешься, дьявол
На низы ты мои не дави!
МЫ - ДВА ВСАДНИКА
"И рассвет встретит радужным взором
И зеленых; и с просинью глаз...
Мы - два всадника; с нежным укором
Выпрягали без жалости страсть"
Я её выпрягал неумело -
Подвела меня близость травы
Сразу молнию напрочь заело!
Расстегнул - было поздно, увы!
КАК ХМЕЛЬНО!
"Как хмельно! Волос твоих избыток
На влюблённых пальцах завивать...
И губами губ твоих напиток
Пить, забыв ворчливую кровать."
А кровать всё стонет, стонет, стонет
Всё ворчит, ворчит, ворчит, ворчит в ночи
И сосед, вконец отбив ладони
В нашу стенку яростно стучит.
Лев Хаскин
Гитарист, любимец
женщин, изобретатель ветряков.
Молодым он был весьма беспечен -
Был зачинщик пьяных ссор и драк.
Бранной речью речь свою калечил...
В голове - сквозняк, в душе - бардак.
Но однажды он ходил «до ветру»
И когда потом надел очки,
Увидал как ветер вдоль кювета
Гонит вдаль газетные клочки.
И в раздумье произнёс он: «Ветер!
Мы с тобою тратим силы зря!
Если мы продолжим игры эти,
Дети нас не вспомнят опосля!»
С этих пор браниться стал он меньше
И, дурным привычкам вопреки,
Кроме пьянства и красивых женщин
Полюбил навеки ветряки.
С ветряками обручил он ветер,
Взяв с него большое к. п. д.
..................................
Нет. не зря он бурно жил на свете -
Пил, бузил, влюблялся и т. д.
Гусев Виктор Николаевич
Научно-административный
деятель среднего масштаба.
Пояснение к нижеизложенному
С целью лаконизации (не путать
с канонизацией и канализацией)
в тексте употреблены следующие
сокращения: «Г.» - Гусев, «Б.» - бой
(мальчик на побегушках, англ.),
«Х.» - хозяин, «П.» - перестройка,
«Ж.» - г. Жуковский.
Глядя в прошлое аннально,
(Уж прости - не обессудь)
Разглядел я досконально
Где твоя зарыта суть.
Ты всегда был славным типом,
Чтил и блюл студентов быт -
Рубль давал взаймы до «стипы»,
Выпив, тут же брык с «копыт».
Славный имидж твой увидя,
Мы на дружеской ноге
Стали звать тебя не «Витя»,
А с почтеньем - «Витя Г.».
Ты на службе прохиндеев
Подпускать не стал к себе -
Сам легко рожал идеи,
Сам статьи писал без «Б.».
Не замечен в связях тайных
И ещё в каком грехе,
Вверх взлетел ты моментально,
Став одним из главных «Х.».
Жаль, потом «ногой на грабли» -
Перемен ты не стерпел.
Но твоей вины ни капли,
Что твой взлёт накрылся «П.».
Ты - пастух, а все мы - стадо:
Погляди, мычим уже.
Ты сегодня всё как надо
Начал делать, сидя в «Ж».
Л. Б. Костюшин
Упёртый мэтр туристов города
Вхожу в подъезд.
На сердце радость.
Давлю звонок.
Встречает сам.
Ну что,- кричит,-
какую гадость
Ты мне сегодня написал?
Я ж понимаю, что недаром
За мной ты плёлся по пятам
По всяким Агулам, Гутарам...
Тебя ж поэзией питал я,
В тебе ж поэта воспитал!
Да, да, киваю я...
А надо б
Сказать: Утихни, старый шут!
Люблю его - лет двадцать кряду
Шуту тому стихи пишу...
Его тщеславью потакая,
Гоняю рифмы за столом,
А полполлитра устаканив,
Ору: «Средь нас апостол он!»
Мол, он в «бегах» зимой и летом,
Здоров, как бык,
всегда в строю
Мол, регулярно всем газетам
Дает об этом интервью.
Глобально вру и вру в деталях,
Про совесть начисто забыв.
А он от лести сладко тает...
О боже, как честолюбив!
...................................
Мой век уже почти что прожит...
Но до сих пор я не пойму
За что люблю его я всё же.
Друзья! За что?
И почему?
Владлен Галкин
Известный учёный, интеллигент,
баритон.
Конечно, не юный ( хотя и не старый )
Конечно, не в центре ( хотя не в селе )
Орёл очень мудрый ( хотя и усталый )
Сидит за решёткой ( хотя и в тепле ).
Бросает идеи стервятникам бедным,
Азы оставляет для серых ворон...
И редко в столовую ходит обедать -
Питается свежими мыслями он.
Приди к нему поздно, зайди к нему рано,
Он дремлет... Но вдруг открывает глаза,
Встаёт, моет вечные перья под краном
И вновь начинает бумагу терзать...
Научные крысы скрываются в норы,
Дрожа под орлиным всевидящим взором...
Толя Бойцов
Строитель, добряк.
Надёжный и слегка
пьющий.
За дорогою железной
Там, где лес стоит густой,
Дельный, умный, скромный, честный,
Знойный, стройный, интересный,
Всем приятный, всем полезный
Проживает дядя Толь.
Во дворце его кирпичном
Кухня с газовой плитой,
Для друзей круглогодично
Туалет гигиеничный,
Вытрезвитель тёплый личный
И напиток необычный
(Крепче всяких заграничных)
Держит в доме дядя Толь.
Дядя вечно озадачен,
Дядя вечно занятой -
Роет ямы, строит дачи,
Как рабочий и подрядчик,
И монтажник, и наладчик,
И бульдозер, и укладчик -
Всё умеет дядя Толь!
На богатство Толь не падок -
Он душевный и простой.
Но, увы, признаться надо:
Есть у Толя недостаток,
Нарушающий порядок,
Приводящий всё в упадок -
Слишком добрый дядя Толь!
Недостаток столь негожий,
Недостаток крупный столь,
Что спроси у дяди вожжи,
Он отдаст с вожжами лошадь!
Это ж боком выйти может -
Лиц немало нехороших
Надо б с ними быть построже!
Но такой уж дядя Толь!
Нам пора бороться с этим,
С этой гибельной чертой!
А иначе не заметим
Как знакомым и соседям,
Не оставив капли детям,
Всё раздарит дядя Толь...
Юрий Живов
Сильно учёный, очень
«юморной». Нетороплив.
Метались блики меж тарелок,
Искрились в тонком хрустале -
Там на столе свеча горела,
Свеча горела на столе...
Я всех гостей домой отправил,
А дверь защёлкнул на замок
И, равнодушный к бренной славе,
Поэтом самых честных правил
Стихи писал и тут же правил...
И вот что выдумать я смог:
..............................................
Мой милый друг, мой друг далёкий!
Ты не был средь рабов рабом -
Ты был, как парус одинокий,
В тумане моря голубом!
Ты тем любезен был народу,
Что в нём святое пробуждал,
В жестокий век, ценя свободу,
Не бить лежачих призывал!
В томленьях грусти безнадежной,
Наплывом светлых чувств томим,
Я обожал твой голос нежный
И всё другое вместе с ним.
Тебя люблю сейчас тем паче,
Хотя не быть мне молодым...
Но не скорблю, не злюсь, не плачу
Седой, как белых яблонь дым.
Вечор, ты помнишь, ветер свищет,
А дом твой гнётся и скрипит,
Ну а у нас внутри жилища
Вино и прочий реквизит.
Товарищ дней моих суровых!
Дай, друг, на счастье руку мне!
С тобой мы снова, снова, снова
Докажем - истина в вине!
Моя душа полна тобою,
И в рюмку капает слеза...
Тебе пишу...Чего же боле? -
Мне боле нечего сказать...
................................
Метались блики меж тарелок
Искрились в тонком хрустале...
Я отдыхал душой и телом,
Тянулся к рюмке то и дело...
А на столе свеча горела,
Свеча горела на столе...
М. Н. Коган
Профессор, доктор
наук, специалист по
разреженным газам.
Породист, однако «палец
в рот не клади».
«Нашим учёным необходимо
усилить работу по созданию
передовых технологий двойного
назначения».
( Из газет )
МАЛЯВА
( Письмо Когану)
Товарищ Коган! Вы большой учёный!
Вы всю науку просекли зараз!
А я - простой российский заключённый,
С восьмидесятилетьем поздравляю Вас!
Учёных тьма по зонам - знаю точно.
Особенно у вас в Цэ-А-Гэ-И.
И очень хорошо, что в зоне Вы бессрочно -
В колониях нужны учёные свои.
Вам крупно подфартило - упекли в Жуковский,
Хотя и здесь у нас порядки - ё-моё!
Учёные от голоду на вынос сушат доски,
Как бабы, шьют постельное бельё.
Про полный Ваш прикид я не секу детали,
Но зона приняла Вас, как родная мать! -
Разряженными газами весь срок Вы заправляли,
Теперь заряженными стали заправлять.
Заправьте ночью и затырьте меж кустами
Для нас баллончика четыре или пять
(Нас вертухаи шмонами достали,
А Вашим газом мы отучим их шмонать).
Придёт к Вам зэк с кликухою «Мочёный»
Расскажете ему, где Вы сховали газ...
Товарищ Коган! Вы большой учёный!
Теперь Вы и в законе будете у нас!
И пусть Ваш газовый талант сто лет не затухает
На радость зэкам и на горе вертухаям!
Вован Михов Барак №22 ЦАГИ
Александр Шилов
Главный научный сотрудник, д. т. н.,
любитель «изрекать», всегда прав.
Мне претят слова банально-сладкие!
Слёзы умиленья не по мне!-
Как консервный нож, вскрываю недостатки я,
Чтобы сделать всех красивей и умней.
И в тебе грешки искать я ринулся,
Но, увы, напрасно в стенку бьюсь -
Нет в тебе и мизерного минуса!
Всюду плюс, везде огромный плюс!
Но обязан я в глаза сказать тебе,
Что одно тревожит нас давно :
Ты достиг предельных показателей,
И тебе себя улучшить не дано!
А, к примеру, мы, замученные совестью,
Бросим пить и даже без врачей
Восстановим вмиг своё здоровье полностью!
Ну, а ты, мой друг, его поправишь чем?
Жизнь твоя, как плешь, блестяще-гладкая.
Ты прозрачен, как стекло окна.
А вот мы слывём у дам загадками -
За разгадкой дамы ходят к нам.
Ты, конечно, чистым, цельным выкован.
Я тебя люблю, ценю и чту.
Но средь нас живёшь ты заковыкою...
Извини меня за прямоту.
НИКОЛАЙ КИСЕЛЁВ
2-й Павка Корчагин 20-го века.
Мне семьдесят на сей момент
(Наверно, финиш вскоре)
Ровесник Коле я, но нет
Другого сходства с Колей
Я жизнь не прожил, а протлел
(Нужна бы жизнь вторая!)
А он светил, а он горел,
Стремительно сгорая.
При встречах я твердил ему
Чем дальше, тем упорней:
«Людей тревожить ни к чему -
Они же сгнили в корне!».
Тогда он с жалостью глядел,
Произнося с упрёком:
«Раз, Вовк, ты к людям охладел,
Ты умер раньше срока».
............................................
Судьбу предвидеть не дано...
Где финиш жизни нашей?
Взять Колю - он погиб давно.
А я вот умер раньше.
А как по женской части?
Лишь крупный спец по женской части
Воспеть любовь стихами мастер.
Но, если нет мужской в нём силы,
Стихи особенно красивы.
Зависть
(Льву Хаскину)
Ты в меру старый и красивый,
Я ж - инвалид преклонных лет.
В тебе бурлят мужские силы -
Во мне ж обычной силы нет.
Твоя судьба - мужать в дальнейшем,
Моя - дряхлеть и гнуться вниз...
Нет, не полюбят даже гейши
Мой устаревший организм...
Но к черту жалобную позу!
Я не привык пускать слезу!
Тебе по женской части пользу,
Совсем «загнусь», но принесу!
Разобъясню я всем подробно,
Что ты по дамской части спец,
Какой ты ласковый и добрый,
Какой ты страстный, наконец!
Внушу я дамам без утайки,
Отбросив личный эгоизм,
Восторг про мелкие детальки
И весь твой в целом организм.
Всех женщин вкрадчиво, не сразу,
Но на второй, на третий раз
Раскочегарю до экстаза,
Введу особо страстных в транс.
И я надеюсь, в ту минуту
Одна, сидящая промеж,
Меня с тобою перепутав,
Прильнёт ко мне и чмокнет в плешь.
МОЕЙ ВСЕМИ ЛЮБИМОЙ ЖЕНЕ
Когда у тяжких дум идя на поводу,
К постылой жизни вдруг утрачу волю,
К твоей родной груди со стоном припаду,
И вновь во мне забьется ретивое.
Когда с тупым начальством не в ладу,
На службу соберусь, как Пугачев на плаху,
К твоим родным рукам со стоном припаду
И в сердце вновь почувствую отвагу,
Когда с похмелья находясь и бреду,
В глазах друзей я стану глупым, мелким,
К твоим родным ногам со стоном упаду,
Узрев весь вред питья и опохмелки.
НЕ ВЕРЬ СЛОВАМ БЕССТЫЖЕЙ ЛЖИ...
(опять Льву Хаскину)
Не верь, что ты уже в годах! -
Всё это чушь и ахинея.
Бывают старцы иногда
Тебя, мой друг, ещё древнее.
Не верь словам бесстыжей лжи,
Что, мол, на отдых бы пора бы!
Сей шаг навечно отложи,
Пока в ногах не станешь слабый.
Не верь, что сил не сохранив,
Ты стал нулём по части женщин!
У многих старцев тяга к ним
Ещё намного больше меньше.
Не верь, когда твердят врачи,
Тебя, мол, пьянство доконает.
А сами, старые хрычи,
Жрут спирт казённый стаканами!
Твори! Влюбляйся! Пей вино!
И пусть глупцы тебя осудят,
Тряхни мошной и стариной
Назло врагам, на радость людям!
Повсюду ложь!
Не верь фигне!
Все люди врут! -
Верь только мне!
Без женщин жить нельзя на свете
Порой ( и даже очень часто),
Почуяв близкую беду,
Я от высокого начальства
Очередную пакость жду.
Кипит в душе моей досада,
Вредя научному труду,
Тогда, хотя работать надо,
Я к милым женщинам иду.
Они народ другого сорта -
У них мужского хамства нет.
И я, послав начальство к черту,
Шлю каждой тонкий комплимент.
Когда же нежною рукою
Они мою погладят плешь,
Я становлюсь, как бог, спокоен
И, как ребенок бодр и свеж.
........................................
Уверен я, что многоженство
Дурак чиновный запретил,
Что автор этого пижонства
Большой начальник и кретин.
Жили - были...
Великолепной Галине Поплавской посвящается.
Жили-были дед да баба,
Ели кашу с молоком.
Не сердился дед на бабу,
Так как не был дураком.
Дед был очень умный кореш -
На учёного похож.
Он усёк - с женой повздоришь
И костей не соберёшь.
Постепенно, зная это,
Стал он клёвым стариком:
Сам привык варить обеды,
Мало пил (и то тайком).
Раз в неделю постирушку
Делал дома в меру сил.
Сам, как мог, чинил избушку,
Лично бегал в магазин.
Как-то я спросил у деда:
А пошто ты, дед, сробел?
Не боись сказать, поведай -
Повезло с женой тебе?
На мои вопросы эти
Дед замялся, но ответил:
В бытность я рыбачил шибко
И поймал златую рыбку.
Я отнёс её в избушку
(А не как придумал Пушкин)
А когда принёс в избу,
То согрел, одел, обул.
Вон, гляди - от счастья тает!
Это ж рыбка золотая!
Не найдёшь жены пригожей -
Обойди пешком всю Русь!
Всё, что хочешь сделать может!
(Только я просить боюсь...)
...........................................
Жили-были дед да баба,
Ели кашу с молоком.
Не сердился дед на бабу,
Так как не был дураком.
Любовь и рыба
(Аркадию Белоэёрову)
По вечерам в дали туманной
Мужчины ищут свой причал.
Там, на причале в ресторанах
«In vino vеritas!» кричат.
И там же молча, на отшибе
Аркадий пищу принимал.
Он кушал рыбу - фосфор в рыбе,
А фосфор нужен для ума.
Внезапно в лоно ресторана
Вошла Лариса... И она,
Дыша духами и туманом,
Присела рядом у окна.
Был тонкий стан шелками схваченый,
Белели зубы словно снег...
Аркадий замер озадаченный,
Кость заглотил и покраснел.
Тогда ему промеж лопатками
Она ударила слегка,
И в кольцах тонкая и гладкая
На лоб ему легла рука.
В нём, как луна меж кипарисами,
Скатилось плавно сердце вниз...
Встречаясь с многими Ларисами,
Он не встречал таких Ларис.
В свой номер он с Ларисой прибыл -
Необратим стал их роман...
....................................................
Друзья! Подруги! Еште рыбу! -
Она не только для ума!
НЕ ПОРА ЛИ ТРЯХНУТЬ
СТАРИНОЙ ?
Трясите, друзья, стариною!
Но риск в этом деле высок:
Тряхнёте не той стороною -
Посыпаться может песок.
Утешительная песня
Нас годы толкают
К последнему краю,
Посыпав нам головы пеплом.
Но в нас непрестанно
Бьют чувства фонтаном,
В нас сила мужская окрепла.
Припев: Пришли в этот мир мы гостями,
Нам рано ещё в мир иной.
Вставными гремя челюстями,
Мужскою тряхнём стариной!
С обеда на стульях
Мы дремлем, сутулясь,
С единственной целью одною:
Собрав свои силы,
Под вечер красиво
Мужскою тряхнуть стариною.
Припев.
Мы ходим в больницы
Не чтобы лечиться
Вдали от рецептов домашних.
А чтобы в больницах
Во всю порезвиться,
Затеяв с медсёстрами шашни.
Припев.
Нас годы толкают
К последнему краю,
Посыпав нам головы пеплом.
Но в нас непрестанно
Бьют чувства фонтаном,
В нас сила мужская окрепла.
Припев.
Друзьям
Да, жизнь прошла...
И срок наш прожит...
Мы долго шли своим путём
И скоро к финишу, похоже,
Доковыляем,
добредём...
И там - в конце дороги дальней
Вернуть бы нам былую прыть,
Чтоб дверью хлопнуть на прощанье,
А уж потом её закрыть.
Увы! -
Страстей, как ни бывало,
И силы нет былой уже...
Без них живём -
нам надо мало:
Хлеб на столе, тепло в душе...
Вина б ещё...
А для беседы
Друзей добавить бы к вину,
Чтоб вместе с ними напоследок
Присесть и вспомнить старину...
Осталось нам идти немножко...
Друзья! Присядем на дорожку!
СОВЕТ
( Ю. А. Лашкову)
Родной, остынь, не гоношись ты!
Настало время сбавить ход! -
Дороже с каждым годом год
По прейскуранту нашей жизни!
Такие мысли, сон нарушив,
Я встал с кровати и пишу...
Прости, но кажется, лапшу
Тебе повесил я на уши.
Нет! -
Ход прибавь на склоне дней!
Мы жизнь едим из общей плошки! -
Орудуй энергичней ложкой:
Вся гуща, как в борще, на дне!
А эту мысль, обед откушав,
Сижу в халате и пишу
Я борщ покушал, а лапшу.
Прости, опять тебе на уши..
Не злись! - Сейчас на третьем разе
Писать всерьёз настал резон.
Но обожди... Бросает в сон...
Вздремну-ка часик на матрасе...
Полёт и приземление
полёта
Веками всех волнует, привлекает
Прелестный миф о юноше Икаре.
Дедал и сын его Икар, к позору братьев Райтов,
Сумели в небо взмыть без всяких аппаратов
.
Дебилов и невежд преодолев сомненья,
Дедал сам сделал крылья, склеив воском перья.
Небрежно сплюнув вниз на грешную планету
Они взлетели ввысь к свободе, к солнцу, к свету.
Дедал летел внизу, Икар - от солнца близко.
И вскоре стал он жертвой неоправданного риска.
На крыльях воск расплавился от солнечного жара
(Дедал об этом загодя уже предупреждал Икара).
И, перестав махать бескрылыми руками,
Икар понёсся вниз на камни, словно камень.
.......................................
А если бы при взлёте оказался бы случайно
Из авиации какой-нибудь начальник?
Он им сказал бы: «Стоп! - Полёт не шутка!
Наденьте парашюты, мальчики, -
нельзя без парашюта!»
Икар тогда бы не погиб. Но как ужасно это! -
Погибла бы о нем красивая легенда...
........................................
Супруга на меня надела парашют-
Теперь в аптеку (мимо бара) пролегает
мой маршрут.
Ю. Ж.
Со временем всё ниже
К земле нас гнут года.
И вот нам стала ближе
Земля, как никогда.
Претят нам женщин ласки,
Театр наскучил нам -
Нас тянет на участки
К лопатам и граблям.
Нас гложет мысль - навозу
Достать бы, наконец,
При том навозе "дозу"
Принять под огурец.
Затем в небрежной позе
Заснуть на эн минут...
Фиг с два! - Вон на берёзе
Вороны только ждут! -
Склюют рассаду, гады!
Парник изгадят весь...
Эх, пугало бы надо
Иметь на грядках здесь!
Дружков неплохо б тоже
Расставить на меже! -
На пугал все похожи,
Не отличишь уже...
...............................
Со временем всё ниже
К земле нас гнут года...
И вот нам стала ближе
Земля, как никогда...
Л.П.
Жизнь изрядно полистав,
Хмуриться не гоже,
Если слышишь: "Стал ты стар,
Господин хороший,"
Пусть ты даже малость сдал,
Часто дремлешь в кресле,
Не печалься: "стар"- звезда
(По английски если).
Успокойся - сквоэь года
Путь ещё не близкий...
И к тому же ты - звезда!
(Если по английски).
О как давно мы в эту жизнь попали...
Саше
Вчера я понял, Саша, как давно мы в эту жизнь
попали...
(До этого не трогало меня число прошедших лет) -
Вчера в автобусе один хороший парень
Мне место уступил: "Присаживайся, дед!"
Да, мы стареем, друг мой Саша...
Голова белеет,
И чаще, чем в автобусах, сидим теперь на
юбилеях...
А каждый юбилей - итог, конец большой дороги.
В дороге ж кто-то на коне сидел, а кто-то на мели...
Однако вижу я, друг Саша, подводя итоги,
Что эти самые итоги нас не подвели...
Пусть трудно верить - верь ты мне:
Мы были в жизни на коне...
31-е августа 2006 г.
Себе
* * *
Сгубили жизнь мою года...
Душевный пыл остыл...
Теперь не жизнь, а маята -
И ум не тот, и стать не та...
От них не скрыться никуда...
Ну, разве ж, в монастырь?
Быть может, свой кончая путь,
Вином залить печаль?
Напиться с горя где-нибудь,
Приняв как следует на грудь,
И в алкоголе утонуть
Без боли, без врача...
Сгубили молодость года...
Навечно, прочно, навсегда!
Виктору Ильину
Жестока жизнь...
В ней не убавить
Ни груз утрат, ни тяжесть лет...
Но надо жить!
Тусуйся в баре,
Ходи к подругам, парься в бане,
По лесу шляйся за грибами --
Держись, старик, за жизнь зубами!
Плевать, что их давно уж нет!