Март на дворе. Март в январе.
Мне незачем больше тебя рифмовать.
Снегурочкой таешь на лютой жаре,
а я всё пытаюсь блоху подковать.
Тронулся лёд - это значит, он сходит ума.
Зима умерла и зовёт за собой.
Из средневековья накатит чума.
Январь-то воскреснет петардной пальбой.
Ломкие пальцы не в силах нажать
на смазанный жиром холодный засов.
Губы прокушены, веки дрожат
от нервного тика настенных часов.
Сердце стучит где-то в горле свой марш.
Живу, никого ни о чём не прося.
Манит в пространство десятый этаж,
но крылья без пользы, как руки, висят.
Чем же, чем мне было плохо тогда?
А тем, что я худшего просто не знал.
Кончился воздух. Струится вода.
Меня за собой забирает весна.
Если спасут, то дождусь декабря,
и сорок таблеток согреют ладонь -
ту же ладонь, что носила тебя,
мой малюсенький, ласковый, верный огонь.
Вырежу метку на мёрзлой коре
и кану туда, где весна за весной,
где март на дворе. Март в январе.
А вы пожелаете мне сладких снов.
А вы пожелаете мне сладких снов.