Что остаётся? Слезами заляпанный лист,
Память о строчках - внезапным дождём средь зимы.
Дети, которые порознь у нас родились.
Внуки, которых, кто знает, дождёмся ли мы…
Пухнет от голода запертый в стойле Пегас.
Стопка бумаги: сожги, разотри и стряхни.
В мире и не было мною придуманных «нас»,
Только стихи - разъедающий сердце стрихнин.
Ты для меня сделал больше, чем мог и хотел,
Взяв много меньше, чем я бы охотно дала,
Но и во сне под запретом сплетение тел.
Пепел в корзине – не вспыхнувшей страсти зола.
Даже полезно сидеть на голодном пайке
Даме бальзаковских лет и внушительных форм,
Чтобы не строить воздушных дворцов на песке,
Зная, что нет ненадёжней химер и хором.
Чтобы под ливнями заново хлынувших слов
Помнить, что нам никогда не звучать в унисон.
Спят за стеной те, что выше страстей и стихов, -
Двое кудрявых, в подушки уткнувшихся солнц…