Ты, отраженный тысячей зеркал,
к ногам моим – единственным лучом.
В пустом стекле и на камнях сверкал,
на стали, занесенной палачом...
На медных ручках запертых дверей,
в холодном блеске голубого льда
ты таешь все быстрей, быстрей, быстрей,
и не родишься больше никогда.
Мне ни одно не странно из чудес...
Но сколько силы (или, может, зла?)
в тех голосах, что падают с небес
в цветных осколках битого стекла.