Наивно жмемся к обелискам.
Смешны смышленостью своей,
судьбы опёнки и описки,
гордимся званием людей.
Немо общественное мнение,
но каждый раз, когда нужда
в нас, мы выходим из забвенья,
от предвкушения дрожа.
Предвосхищая гром батальный,
от возмущения светясь,
что нам костры, что звон кандальный? –
уморим, не перекрестясь.
И ты, что гений, иль не гений –
забит, затравлен, но живой! –
мы будем после погребенья
определять, кто ты такой.
Тут диалектика простая:
лицом лица не увидать,
а лик из бронзы или стали
визитной карточке под стать.
Лик – не лицо. Лицо – живое.
Ответить может. Надерзить.
Не поклониться. Сдвинуть брови.
И женщину в себя влюбить...
Лишь лик для лавровых веночков.
И вот культурною семьей
ведем дочурок и сыночков
в сквер на свидание с тобой.
От приобщенья ноют пятки.
Ты – гений: дети будут знать.
У постамента так приятно
о жизни бренной помолчать.
Жаль, что не все еще купили,
и ЦУМ закроют через час.
«А бабы как его любили!»…
А как он ненавидел вас!
март1985