(1)
Ожидание отравленным кинжалом
Замирает в миллиметре возле горла.
Здесь не стоит начинать игру сначала –
Вот что слышу я в безмолвном приговоре.
За спиной моей молчат тысячелетья.
Впереди – миров сожжённых прах и пепел.
Мне не стоит уклоняться от ответа
На пути, что день за днём уводит в небо.
Неожиданно навалится усталость
Разъярённым и разбуженным медведем.
Кроме песен ветра мало что осталось
На пути, где надо быть за всё в ответе…
Жизнь – сияние низвергнутой звезды.
Тихо полдень озарит мои следы…
(2)
Тихо полдень озарит мои следы.
Рассмеюсь устало. День сегодня длинный.
Время ветер слушать, складывать былины,
Лет минувших узнавая вновь черты,
Уходить вперёд, в волнующую даль…
Ветр-сказитель о просторах мне поведал
В песнях матери и в детских снах-ответах…
Голос сердца научил меня летать.
В бесконечность шаг за шагом уходить,
Постигая мира скромное величье;
Он открыт для всех во множестве обличий,
Никогда не знаешь, что ждёт впереди…
Мир откроет верным то, чего бежали –
Ветром скрытые, истёртые скрижали.
(3)
Ветром скрытые, истёртые скрижали
Разбивают явь и разума границы,
Но сомнения терзающее жало
Вновь мешает в сон о прошлом возвратиться.
Ветра песни чужды разуму, не сердцу.
Уходя по перекрестиям путей,
Буду с миром говорить, ему доверясь,
Петь о жизни без особенных затей.
Что за тайны в недрах памяти сокрыты?
Пролетев сквозь грани света и дождя,
Отраженьем стану в зеркале разбитом
В бесконечные просторы уходя.
Эхо песен, сердцу милых и простых,
Есть безмолвные объятия мечты…
(4)
Есть безмолвные объятия мечты.
К ней идущим нет нужды в иных доспехах!
Песен старых растревоженное эхо
Призывает явь пролиться на листы.
Струн звенящий перебор иного дня –
Мост незримый, что раскинулся над бездной.
С замираеньем сердца складываю песни,
Что взмывают ввысь, к себе зовут меня.
Путь и ветер. Можно складывать слова
И играть с мирами отблеском созвучий,
Но как прежде – всё решит нежданный случай
И по-новому потянется канва…
Собирать себя неспешно, по частицам;
Там, на кромке сна и яви, путь продлится.
(5)
Там, на кромке сна и яви, путь продлится,
Ветер волосы рассыплет по плечам.
Чуть иначе всё когда-то повторится,
Так зачем же мне приваживать печаль?
Этот путь, что в явь уходит между снами,
Тоньше волоса, убийственней меча.
Рассекая небыль ломкими крылами,
Улетаю от рассудка-палача.
Много дивного на гранях снов и яви –
Там творят себя событья и миры.
Отпустить себя, став игроком без правил –
Эхо прежних песен смолкнет до поры.
Оглянись на этот сон, его прожив,
Угадай в своих скитаниях мотив.
(6)
Угадай в своих скитаниях мотив!
Был ли прав ты – растолкует путь неблизкий.
Жизнь что пресный хлеб – без песен и без риска;
Доля странника – безумие пути.
Солнца алый шар уходит в облака.
Дотянуться бы рукой до горизонта!
На закате в небе сполохи узоров,
Без которых жизнь была бы нелегка…
Песня мира отражается в глазах
Чудаков, что бродят по свету без цели.
Но страшны глаза, что вовсе опустели
И творцы, которым нечего сказать…
От всеобщей пустоты никак не скрыться.
Холод яви – снов грядущих злой убийца.
(7)
Холод яви – снов грядущих злой убийца.
Равнодушие владеет ныне миром.
Бесполезно перешагивать границы,
Беспокойные разменивая мили,
Бесполезно, останавливаясь, песни
Петь толпе, пытаясь слово донести…
В век наш выгоды считается уместней
Торговать, забыв тревожный зов пути.
Равнодушие, привычка, повседневность
Отражается от сотен тысяч глаз.
Проще жить, когда мораль диктует серость…
Где же те, кому постыла эта мгла?
Тяжесть крыльев. Крошки вечности в горсти.
Отрываясь от земли, вперёд лети!
(8)
Отрываясь от земли, вперёд лети –
Для крылатых все пути уходят в небо!
Угнездится на груди усмешкой ветра
Было брошеный в скитаниях мотив.
Те, кто бродят жизнь за жизнью по земле,
Те, чьи души как и ранее крылаты
Устремляясь ввысь, где были мы когда-то,
Не дадут своим стремлениям истлеть…
Что с того, что на пути у нас встают
Те, кто могут жить серьёзно и разумно?
Тяжесть вечности, сокрытая в безумьи,
Отрицает повседневности уют.
В возвращение моё устали верить
Дома старого распахнутые двери…
(9)
Дома старого распахнутые двери
Мне мерещатся на каждом перекрёстке.
Я боюсь ему когда-нибудь поверить
И войти туда… Всё будет слишком просто.
Лучше тяжкий сон в глухой и страшной чаще,
Где деревьев когти сходятся на горле.
Я погряз в пучине, ставшей настоящим
И боюсь себе признаться в этом горе.
Дом сулит покой и сны, что я забуду,
Просыпаясь поздним утром на кровати…
Улыбнусь ему на следующем распутье
В неизвестность уходя, назад не глядя.
Эти двери, чей уют мне так не нужен,
Яд спокойствия сулят усталым душам…
(10)
Яд спокойствия сулят усталым душам
Взгляды тех людей, чьё сердце бьётся ровно.
Одиночество мир н; душу уронит,
И захочется впервые их послушать…
Жить размеренно, не вслушиваясь в песни,
Что приносят сердцу ветер и дорога,
Жить в тепле, остановившись на немногом,
Доказав себе, что мир бывает тесен.
Может, хватит жизнь разменивать на слово
И идти путём, что плохо виден прочим?
Эти песни обывателей порочат
И сметают возведённые основы…
Бездорожье. И холмы пятнает вереск.
Щурясь, небо возвращает мою ересь…
(11)
Щурясь, небо возвращает мою ересь.
От его улыбки станет чуть спокойней.
Вехи старого пути давно приелись
И беспамятства захватывает омут…
Что мне путь? Что я ему? И что же дальше –
Ночи звёздные, пустые перекрёстки?
День сегодняшний сменяет день вчерашний,
Всё трудней искать ответы на вопросы…
Но покой души в дороге познаётся.
Пусть сильней судьбы окажется удача!
Надо мною небо плачет и смеётся.
Я иду. Мне не представить жизнь иначе.
Я иду с тех пор, как сон мой был нарушен.
Есть иллюзии, что просятся наружу.
(12)
Есть иллюзии, что просятся наружу,
Облекая плотью то, что сокровенно;
Отпуская прочь из тягостного плена
Горсть сверкающих безумием игрушек.
Улетая прочь, как листья или птицы,
Отпускают душу мастера до срока.
Но, увы! Он не поймёт того урока
И к видению иного возвратится.
Видеть мир, каков он есть, не так-то просто –
Это странность, что присуща лишь немногим.
Их несут по свету долгие дороги,
На огонь в ночи заглядывают звёзды.
Все пути в один смыкаются кольцом.
Мир не сможет отразить моё лицо…
(13)
Мир не сможет отразить моё лицо –
Я давно его лишён, сменяя маски.
Жизнь мудра. А я, прослыв по ней глупцом,
Улыбаюсь, как герой забытой сказки.
Нет лица, нет смысла… Значит, нет судьбы.
Для чего, бродяга, ходишь ты по свету,
Что забыл, и что намерен сохранить? –
Догонял и в спину бил промозглый ветер.
Если б знать… Слова на ветер я ронял
Не ведя им счёт, иной судьбы не зная.
Но теперь одно отчаянно желаю –
Замереть на хрупкой грани снов и дня!
Пусть Вселенское расколется Яйцо
У истоков, что покину я творцом…
(14)
У истоков, что покину я творцом
Золотистый гул и цвет воды шафранный.
Понимание излечит мои раны
И смогу взглянуть я Вечности в лицо.
Здесь мир тесен. Но он вырастет затем,
Реки Времени сметут с пути преграды.
Пусть мне будет наивысшею наградой
Понимать – росток не сгинет в пустоте.
Золотая вскоре треснет скорлупа,
Встрепенётся мир-птенец в гнезде Вселенной,
И потянутся цепочки поколений –
Муравьиная, неровная тропа.
Но терзает разум, вспомнивший про жалость
Ожидание отравленным кинжалом…
Ключ
Ожидание – отравленным кинжалом.
Тихо полдень озарит мои следы.
Ветром скрытые, истёртые скрижали
Есть безмолвные объятия мечты.
Там, на кромке сна и яви, путь продлится.
Угадай в своих скитаниях мотив!
Холод яви – снов грядущих злой убийца.
Отрываясь от земли, вперёд лети!
Дома старого распахнутые двери
Яд спокойствия сулят усталым душам.
Щурясь, небо возвращает мою ересь.
Есть иллюзии, что просятся наружу.
Мир не сможет отразить моё лицо
У истоков, что покину я творцом…