Куда ни глянь - война. Кругом война.
Контрастность мысли создаёт пределы.
А я люблю, когда полутона,
когда - не только чёрный или белый.
И я беру в коробке карандаш,
остаток памяти о "Сакко и Ванцетти",
и им - в оттенках серого, не в цвете -
переправляю вековой типаж,
ну, скажем, ангела : ему я подрисую
морщинок стайки на высоком лбу,
десяток мелких и одну большую;
и - если только это я смогу -
к рогам коварно небольшого беса
приделаю хрустальный колокольчик,
да не бодает ангелов он больше.
Хрусталь, ты будь тому противовесом.
Коротким летом холодно ? - и пусть :
я нарисую шерстяные тапки ;
весной весёлой посетила грусть ?
- дам ей флажок и детскую лопатку,
и вот - она в песочницу идёт,
нет, даже не идёт, а марширует !
- скажите мне, ну, как же грусть такую
не рисовать ? - к ней задом наперёд
крадётся, по привычке, мелкий бес,
но колокольчик знает своё дело,
и отступает бесов интерес
за зыбкие песочные пределы,
и вот - сидят вдвоём и лепят из
песка и звона бабочек и птичек,
бес забывает гнусные привычки,
не помнит грусть про ветер и карниз,
всё хорошо, но...
только почему-то
мой ангел взял и все морщины стёр,
пока мой бес улучивал минуты
общенья с грустью...
мой несчастный двор,
его песочницы, как в темноте иконы,
вдруг потеряли вновь открытый смысл,
вода с карнизов устремилась вниз,
глаза глядят на беса не влюблённо,
и он, смущённый переменой глаз,
перестаёт собой её хрусталить :
"А-а-а...может быть, потом ?..."
"Да, не сейчас."
"Ну-у, я пошёл ?..."
"Да, ты иди."
Оставить ?!
Всё это так оставить ? - так, как есть ?!!!
- ну, нет, - возьму перо и тушь я
и сквозь себя, сквозь слёзы и удушье,
сквозь их любви божественную взвесь,
вновь нанесу на высочайший лоб
приметы жизни - складки и морщины,
чтоб было правильно, и было ясно чтоб :
коль я рисую так - на это есть причины.
Причина - жизни суть(!), и эта суть не нами
придумана из тлена и нетленки.
А то, что тушь не признаёт оттенки ?
- оттенки мы с ней сделаем. Штрихами.
06/02/2009