Когда туманы скинут вязь веков
И упадут, подрубленные речью,
Я преклоню главу перед предтечью,
Прокинув руки в перья облаков.
Когда игра закончится игрой,
А первый парень станет за деревней,
Я брошу взор пронзительный и древний
В девятый месяц и за упокой.
Ну а пока прогрею грешный дым
Огнем слепым исчезнувшего мата,
Которым думает саднящая простата,
Не обезболенная чем-нибудь иным.