Теснятся церкви возле прихожан,
которые теснятся возле храмов,
что до;лжно означать единство взглядов
на этот плоский черепаший мир.
Мой милый брат, пишу тебе в тоске
по нашей изумительной Тоскане.
Что там Флоренция? По-прежнему грозит
рукою Медичи зарвавшейся Сиене?
Ты ж все, поди, рисуешь для двора
прекрасных дам в красивейших нарядах.
Надев бургундский бархатный камзол,
вчера сходил на праздничную мессу.
На улице, скажу тебе, вонища.
Наверное, и через триста лет
здесь будет также гнилостно и смрадно.
Длиннющие носы моих ботинок
морщинятся от бесконечных луж,
куда босой бесстыжий римский плебс
так щедро добавляет нечистоты.
Ещё пожалуюсь: вчера во время мессы
украден был мой толстый кошелек.
Пиастр, два талера и несколько дублонов.
Пригоршня медяков совсем не в счет.
Уж лучше б я раздал ту мелочь нищим.
Ну кто же ходит с полным кошельком
на мессу? – скажешь ты, – и будешь прав.
И ежели тебя не обкрадут,
так Ватикан заставит поделиться.
Давно хотел спросить тебя, Лоренцо,
как поживает храбрый Галилей?
Всё, верно, спорит с тенью Птолемея.
Здесь шепчут, будто будет отлучен
от церкви он за вредные идеи.
Но, знаешь, я подумал, ведь корабль
на горизонте видится сперва
как точка – лишь потом приметен парус,
затем весь корпус. Может быть, Земля
имеет форму шара?
Говорят,
что эллины про это знали точно.
Да, странен, непонятен этот мир.
Познать его не хватит нашей жизни...