Жила-была на свете девчушечка - Запечница.
Из знатной, родовитнейшей семьи.
Семья была богатой. Ну, то есть обеспеченной.
Не знала горя, голода, иль холода, нужды.
Жила в большущем доме, где были ей хоромы,
Со множеством игрушек, одежды, слуг, еды.
Фонтан бил ввысь у дома, средь чудного газона,
Вокруг цвели пионы и разные цветы.
Там были розы, флоксы, фиалки, незабудки,
Магнолии, магонии, сиреневы кусты.
Там жили три собаки в своих добротных будках,
В конюшне были кони невиданной красы.
Она училась в школе для знатных прихожанок,
Играла на рояле и знала этикет
Умела шить и штопать, вязала, вышивала,
И, если нужно было, то правила банкет.
Освоила все танцы, любила туры вальса.
Могла сплясать и русскую, и польку, и гавот.
В искусстве разбиралась, и знала Франца Хальса,
И Листа, и Шопена, и Пабло Пикассо.
Родителей любила. И очень свято чтила,
Их мненья, замечанья и укор.
С подружками дружила. … Но как давно то было!?
Воды с тех пор - рекою утекло.
Её маман скончалась,
А папу царь отправил на дальнюю, предолгую войну.
Вот так девчушка Аня сироткой оказалась,
На целом белом свете, не нужной ни кому.
Об этом тётка жадная и злобная прознала,
Что приходилась Анечке какою-то роднёй.
Попасть поближе к трону, зловредная мечтала,
От зависти и чванства, теряла сон – покой.
Анюточка не знала, как тётка к ним попала,
Но с той поры несчастья начались!
Во-первых, тётка злая за печь дитё прогнала,
И этим круто, резко сменила Ани жизнь.
А во-вторых, и, в-третьих, в-десятых и, в сто – третьих,
Пришлось работать Ане на тёткину родню.
В ней душ было не мало. Ну, тётка – для начала,
Затем её две дочки – Азелла и Ажу.
Затем её папаша, все величали - Пашей,
Чтоб было покороче на слуху,
Затем шли две собачки, служанка – кликать Глашей,
И кот огромный, важный по прозвищу – Лулу.
Старик, что звался Пашей, никчёмным был папашей,
Он только хныкал много и дул в свою дуду.
В семье, что не случалось, его ведь не касалось,
Встречал он в равнодушии и радость и беду.
Служанка, кликать Глашей, ходила за папашей,
Всё делала, что он не попросил,
И прибирала важно, что кликалася - Глашей,
Всё, что старик забросил, иль на пол уронил.
Из кружечки поила, лекарства приносила
От меланхолии и Пашиной хандры.
Постель ему сбивала, из ложечки кормила,
Такой он был ленивый, не мог сам взять еды.
Азелла, что постарше, была сестрицы краше,
Вертелася у зеркала – трюмо.
То бантик свой поправит, то локон, то гамаши,
То юбочку одёрнет, чтоб было хорошо.
Ажу была помладше, сестрицы своей старшей
Всего на целых десять огромнейших минут!
Имела нрав и гонор зловреднейшей мамаши,
Ворчала, придиралась, и била в доме слуг.
Была она лохмата, не чёсана, кудлата,
И мыться не любила никогда.
Ходила в мятом платье. Хоть стол и был богатым,
Но воровала яблоки с соседского двора.
А кот огромный, важный, медлительно – вальяжный,
По прозвищу - Лулу,
Персидской был породы, заметьте - это важно,
Чтоб быть поближе к трону и к царскому двору.
Собачки – две болонки, похожи, как сестрёнки,
Окрасом, ростом, нравом - никак ни отличить.
Держали их для бала, прогулок. Чтоб девчонки
Могли по парку с оными, как богачи ходить.
Анюта им варила, стирала, прибирала,
Наряды шила разны, и все скребла полы.
За ширмой возле печки Анюта проживала
Запечницей прозвали и девочкой золы.
Со временем забыли, что Аней называлась.
- Запечница, подай-ка, иль что-то принеси.
Анюта молча делала, работы не чуралась,
Одни тычки лишь знала, да горечи сплошны.
А ночью на поленьях, покрытых старой тряпкой,
Видала расчудесные и сладостные сны,
Как будто рядом мама! Их папа взял в охапку,
И кружит в туре вальса, все радостны они.
Как будто всё, как прежде: взаимные беседы,
И в школе Аня учится, и нету злой родни.
А утром всё исчезнет, и пропадёт бесследно,
Что ночью ей навеяли приятнейшие сны.
Так лет с пяток продлилось. Цыгане приблудились,
Раскинув у лесочка красивые шатры.
Анюта в лес ходила, в нём в вечер заблудилась,
Замёрзшая, голодная увидела костры.
Несла она корзину. В ней ягоду малину.
На свет в лесу, уставшая, к цыганам забрела.
Цыганская царица увидела дивчину,
И на колени рухнула! Сказала: - « Будь добра,
Еды со мной отведай, ты очень голодна,
Я знаю, будешь главной ты в этом государстве,
Поверь мне, крепко очень. То - не пусты слова!
Я в ранге - баронессы. Царицей будешь в царстве,
Поэтому главнее, чем в таборе, здесь я.
Здесь в замке, недалеко жила моя сестра,
Так на тебя - похожа! Ну, вылита - она!
Пришла к ней на могилу. С утра сведёшь туда».
В беседе, в разговорах вся ночь у них продлилась,
А утром в склеп – могилку весь табор привела,
У маминого гроба цыганка час молилась.
И волосы красивые на голове рвала.
- «На долго здесь не можем всем табором остаться,
И взять с собой не дело, племянницу свою.
Анюта, дорогая, не плач и не печалься,
Тебя придём, проведаем в ближайшую весну!»
Цыганку звали Аза, шепнула младшим фразу,
И те помчались в табор со всех цыганских ног.
Вернулись все с поклажей, ещё с большущей вазой,
Три сундука, уздечка, большой, красивый рог.
- «Твоя родня чурается могилки,
Поэтому вещички - спокойно полежат.
Сохранно будет всё, как денежки в копилке,
Здесь для тебя подарки и праздничный наряд.
Ты ими пользуйся, как только грустно станет.
От склепа уходи в наряде прямо в лес.
Уздечкою взмахни, и конь тебе предстанет,
Он резв и быстр, как дьявол! Точнее будет - бес!
В красивый рог потрубишь лишь однажды,
Когда царь – батюшка задаст огромный бал.
В карету с цугом - ваза превратится сразу,
Как только вынесешь её за придорожный вал.
В том малом сундуке - наряд тебе для бала,
Не открывай его до праздничного дня.
Я знаю, ты малышкою прекрасно танцевала.
Приду на званый вечер, порадуй там меня.
Появишься домой, скажи такие фразы: -
«Меня цыгане задержали в ночь
А, если поругаете, нашлют беду – заразу.
Секрет про вас весь знают, и что вам, я - не дочь»
Ну, нам пора! Зовёт тяжелая, предальняя дорога.
Анюта, не скучай. Я так тебя люблю!
Теперь ты знаешь, что не одинока.
А злую тетушку я позже накажу!»
Анюта с табором прощалася не долго.
Те ускакали прочь, забрав свои шатры.
И только стоило ей появиться на пороге,
Как - град упрёков, даже тумаки,
- «Ты где была? Где ночку ночевала?
Еще хоть раз посмей-ка, так придти…
Сейчас мы бьём, чтоб очень твердо знала,
Что с нами дерзости и шутки не шути!»
- «Меня цыгане задержали в ночь.
А, если поругаете, нашлют беду – заразу.
Секрет про вас весь знают, и что вам, я - не дочь».
Так Аннушка сказала, как наказала Аза,
Не изменив ни слова, не переставив фраз.
Вся свора застолбела, и прекратила дело,
Своих побоев и придирок – враз!
Анюта спать ушла за печку гордо, смело,
Ну, кто ж посмеет тронуть Запечницу сейчас!?
Дни шли, текли за днями, Трудилась так же Аня.
Но вот прошёл терпенью, иль пробил, лопнул час!
Анюта к своей маме на кладбище сбежала,
Чтоб посудачить с гробом, и заглянуть в сундук.
Открыла крышку первого, стоял, что у порога,
А там мужское платье, десяток стрел, и лук.
Она оделась быстро. И вот уже дорога,
Уздечкою взмахнула, ретивый конь пред ней!
Летели по тропинке, средь шумнейших осинок,
Средь статнейших берёзок, средь елей, меж полей,
Вдруг конь остановился. Держася за загривок,
Анюта быстро спрыгнула наземь.
А, спрыгнув, огляделась. Пред ней огромна ель!
Вкруг ели ни деревьев, одна лишь ровна степь.
Вдруг что здесь приключиться, то, как бежать отсель?
Конь, что привез Анюту, куда-то отлучился,
Вдруг всадники гурьбою, и выстрел из ружья!
Анюта испугалась, чтоб что-то не случилось,
На ель - под сотню метров! Там скрылась от чужья!
Над степию широкой летал злой мрачный беркут,
Охотники палили! Летели пули зря!
Анюта изловчилась, стрелой пронзённый беркут,
Свалился прямо в ноженьки сынка - страны царя!
Все очень удивились! Как это получилось?
Откуда взялся смелый, Ивану навредил!
Что за охотник странный? Такого не случалось!
Стрелу свою в стервятника - так точненько пустил!
Все разом огляделись, по сторонам смотрели…
Но во степи широкой не видно ни души!
Все мигом устремились к могучей, старой ели
Там мальчика – подростка, увидели они.
Ярчайшая одёжка, сияла скрозь ветвей.
Но вдруг она пропала: Анюта увидала в стволе
дыру дупла.
Она в него залезла, внутри ствола спустилась.
И сразу замерла!
А спутники царевича, ускорить, чтоб ход дела,
Стреляли вверх по дереву. Мол, напугать юнца!
Чтоб доле не скрывался, а прыгнул вниз на землю,
Предстал пред ясны очи, Иван де - сын царя.!
Кора у старой ели, служила будто дверью,
Внезапно отворилась, и Аня очутилась
пред группою одна!
Стоит - жива, не мёртва, но будто истуканом…
Царевич, поражённый, вдруг говорит слова:
- «Я царский сын! Попроще, все кликают – Иваном!
Как жаль, что ты мальчишка! В тебя бы я влюбился,
Зачем парнишке – хлопцу такая красота!?
Вот, если б был девицей!!! Давай со мной дружиться!
Скажу лишь по секрету, что мне нужна жена!
Сегодня – день рождения, осьмнадцать
мне исполнилось!
Цыганка нагадала мне девицу – красу!
Кого я повстречаю, моей женою станет,
Гаданье не исполнилось! Гадалку - накажу!»
Анюта осмелела. И вышла на просторы,
Уздечкою взмахнула, и конь возник пред ней.
В седло она вспорхнула, в бока воткнула шпоры
И крикнула царевичу: - «Наказывать не смей!
Я вовсе не парнишка, а девушка – девица!
Меня ты не догонишь, ведь конь мой побыстрей!
Тебе я полюбилась? На мне должён жениться!?
Смешно-то, мне поверь!
Я девочка – Запечница! Печной золой – отмечена!
Сиротка – сиротинушка, до свадьбы ль мне теперь.
Ищи невесту царскую, заморскую, беспечную,
А мне стирать и гладить, варить обеды всем!»
Умчалась буйным ветром, все только её видели.
И разговору было - на несколько недель!
Иван в печали - грусти. Девица так обидела!
Но сердце полюбило её красу в безмерь!
Ходил мрачнее тучи и сочинял сонеты,
Послал он рать из стражников, найти любовь скорей.
Но как сказать приметы, той - мальчиком одетой?
Он начал рисовать по памяти портрет…
Анюта до могилки в тот день добралась быстро.
В сундук сложила вещи. Он сразу же исчез.
Пришла домой. Там чисто, капустой пахнет кислой.
Служанка Глашка Пашке несёт тарелку щей.
Никто и не заметил, что не было Запечницы,
Упрёки не посыпались, ни тётки, ни девиц!
Они на днях прослышали, царевич скоро женится,
И их, как важных, знатных, на свадьбу пригласит.
Они пошли по рынку, купить отрез на платья,
И туфельки роскошные, и разну бижутерь.
Запечнице придётся кроить и шить, и гладить,
Стирать, опять же гладить, - такая круговерть.
Средь этой круговерти Анюту потянуло,
Сходить опять к мамуле, посовещаться с ней.
Зашла во склеп. В щель сквозняком подуло,
Что сундукова крышка сорвалася с петель.
А в сундуке наряды, прекраснее, чем были,
Кафтанчик золочёный, рубашка в кружевах.
Анюта всю себя в одежду нарядила.
В таком прекрасном виде не девочка, а паж!
Еще взяла посланье, с большими вензелями,
С сургучными печатями, сквозь шёлкову тесьму.
И шляпу «нацепила» с огромными полями,
Такие полагались по высшему разряду
и данному чину.
Взяла с собой уздечку, с ней отошла за речку,
Взмахнула очень резко, и конь стоит пред ней.
Вмиг на него вскочила, чуть–чуть согнула плечи,
Конь в воздухе - с Анютою, чтоб было побыстрей,
Леса под ней мелькают, и речки, как ручьи!
Поля, словно заплатки! Все дивной красоты!
Вот замок перед нею. В воротах: - «Кто вы? Чьи?»
Анюту вопрошают. Пускать всех – не должны!
Анюта отвечает: - «Стоит пред вами паж.
Везу царю посланье. Откройте-ка сейчас!»
Ворота распахнулись. Пред нею в латах страж.
- «Немного подождите. Вас примут, в сей же час!»
Анюта в тронном зале. Письмо царю даёт.
А рядом с ним в короне царевич молодой.
Взглянул он на Анюту, прошиб его аж пот,
В глазах портрет той девы… царевич сам не свой!
Поднялся к ней на встречу, а Ани уже нет.
Бежать за ней стрелою он кинулся вослед.
Но очень уж был скользкий начищенный паркет,
Царевич часто падал… . Простыл юнца уж след!
Вернулся он обратно, посланье прочитать
Возможно, проясниться, о паже что-нибудь.
С отцом конверт вскрывают, печати прочь летят,
С похода папа Ани к ним направляет путь.
Он победил в сражениях их грозного врага -
Теперь он в царство славное не будет к ним с войной!
И спрашивает вежливо, как дочка там жила,
Как малой сиротиночкой былося ей одной?
Шестнадцать скоро будет малышечке годов.
И помнит ли царь-батюшка с ним свадьбы уговор.
Иван-царевич должен был, согласно - данных слов,
Жениться на Анюточке, таков был договор.
Прочел письмо Иванушка, и очень рассердился.
На Ане он не женится!!! К ней сердце не стремиться!
Он грезит о красавице, в которую влюбился,
На ней он хоть сегодня, сейчас готов жениться!
Но слово дал папаша! А царский уговор,
Подобен он закону, не будет изменён!
Хоть грустно, но стал к свадебке готовиться весь двор,
Ведь не в Анюту – Анечку царевич так влюблен.
Послали приглашения всем графам и князьям,
Богатым и не очень, чтоб прибыли семьей.
К назначенному сроку! Опаздывать нельзя!
Лишь стариков и малых не брали бы с собой.
Анюта шьёт, старается на тётку и родню.
Лишь потом умывается, в работе день и ночь!
Чтоб всё успела к сроку, к назначенному дню!
Всем кринолины нравятся. Капризна младша дочь!
Ей платья разонравились! Уж третье, как фанты:
Одно из пана-бархата, другое - из тафты,
К которому приделан, огромный шлейф фаты,
А третье - всё гипюрное, невиданной красы!
Она их все замяла, потопала ногами!
Четвёртое - Запечнице быстрей сшить приказала,
Всю ночь Анюта шила; украсила стразами,
К нему тончайшим кружевом - перчаточки связала.
Вот, наконец, приблизился заветной свадьбы день!
Анюта всех одела, причёски, как гора.
На волосы и шеи надела канитель…
Вмиг тётушка и дочери умчали со двора!
Анюта к склепу бросилась дорожкой узкой, прежнею.
Вот к сундучку подходит! Что ждёт там? Что лежит?
Там платье для невесты, всё пышно – белоснежное
С перчатками, вуалью, лишь не было фаты.
Анюта вмиг оделась! Причёску уложила.
Взяла большую вазу, красивейший рожок,
И вышла на дорогу, там громко потрубила.
Карета вдруг возникла. Анюта в облучок.
Но дверца вдруг открылась: - «Садись в меня,
дружок!»
Анюта внутрь кареты спокойно забралась,
Помчались, как ракета! Вот замок и лужок.
Казалось, что мгновенно Анюта добралась.
По лестнице поднялась. Царевич у дверей.
С отцом договорился – танцует целый день,
А к полночи поближе, он женится ей-ей!..
Дождался он красавицы, не выпустит теперь!!!
Танцуют, кружат вальсы, гавот и падеграс,
Царевич с незнакомкою забыл отцов наказ.
Решил на ней жениться. В ночи, в урочный час.
Коль женится на любушке, отец уж не указ!
До полночи далеко, за пиром гости все,
С икрою - кабачковою - подарок гость привёз.
За легкими закусками, за рыбою в икре,
Пьют легкие напитки, компоты, квас и морс,
А после перекуса, опять пустились в пляс.
Танцуют танцы бальные, лансье, кадриль и полечку,
И русскую «боярыню», и самый модный - вальс.
Устали, занеможили. Царевич - с незнакомкою!!!
В них устали – нисколечко, танцуют пятый час!
Вот полночь приближается, Иван смел, не теряется
Добычу – раскрасавицу, он не отпустит враз.
Приблизиться, танцуя, он к алтарю старается.
Как будто ненароком, тур вальса, он широкий,
Пройдя весь зал по кругу, они - у алтаря,
Царевич стал вдруг строгим, и сделал вдох глубокий,
Чтоб мужества набраться, что праздник был не зря.
И очень точно зная, что в полночь - убегают,
Царевич объявил, что девушка - жена
Представьте - имени её, ни кто она, не знает,
Но не сбежит теперь, как Золушка, она!!!
Священник оказался в зале тут же.
Иван – царевич, крепко Анну за руку держа,
Подводит к алтарю. Сжимает руку туже,
Но не спросил у девушки: - «Согласна ль, ты - краса?»
Их пышно и торжественно венчали,
Держа короны золотые чуть над головой.
И оказалось, незнакомку Анной звали,
Та, что ему назначена судьбой!
Все стало так, как Аннушке цыганка предсказала.
Царицей стала та, кто много лет Запечницей слыла!
На свадьбе Аннушка отца узнала в адмирале
И очень счастлива была, что не одна!
А злая тётушка бежала вон из дома,
Она Анюте вовсе не родня!
Она с семьей Анюты даже не была знакома,
А просто аферисткой, мошенницей была.
Бежали вместе с ней Азелла и Ажу,
И старикашка, что прозвали Пашкой,
Бежали две болонки! А Лулу?
Остался кот служить Анюте вместе с Глашкой!
Немного позже тётушку цыганка наказала,
Как обещала Аннушке при первой встрече с ней.
На тётушку - мошенницу болезни все наслала,
Чтоб врать и аферистничать ей не повадно впредь!
P.S.
Здесь всё записано с рассказов няни - старой Семиручницы!
И каждый - прожил лет своих, отпущенный венец.
Такая вот история про Анечку – Запечницу!
У этой были – ль, сказки - счастливейший конец!