Мне было восемнадцать лет.
Я был тогда в бою.
И этот бой уж столько лет
Забыть я не могу.
Мы залегли.
С той стороны в нас дула метят в ряд.
Наш командир кричит: «Огонь!»
Приказано стрелять.
Прицелил я свою стрельбу,
И что же вижу я?
С той стороны совсем пацан,
И метит он в меня.
«Нет, - я подумал, - не могу
Я в пацана стрелять!»
Но командир кричит: «Огонь!»
Нам надо убивать.
С той стороны кричат: «Пали!»
Но битва не идет.
Там молодые пацаны,
Им сердце не дает.
Мы – здесь юнцы,
Там – пацаны.
Приказано стрелять!
Мальчишка тот немецкий…
Да… Нет силы продолжать.
Да. Был там бой.
Я ранен был. Я верил, что умру.
Наш человек меня тащил,
И спас он жизнь мою.
Прошло с тех пор немало дней,
Забыть я не могу
Немецких маленьких парней
В заснеженном лесу.
Зачем заставили стрелять
Мальчишек, пацанов?
Зачем заставили, зачем?
Кто мне ответит? Кто?
Бывает так тоска возьмет –
Ведь он стрелять не мог…
Но их заставили стрелять,
Мальчишек, пацанов.
И нас заставили стрелять,
Болит моя душа.
Да что там, разве вам понять,
Как больно иногда.
Прошло немало лет с тех пор,
Но вижу как сейчас,
Мальчишки этого глаза,
Зачем столкнули нас?
Зачем мы, юные сердца,
Должны были стрелять?
Уж столько лет душа больна,
Тоску мне не унять.