Смеясь, рассыпаясь снежинками по мостовой,
игрался младенец, кто душу отдал в небеса.
Познал ребёнок мир совершенно иной,
где нет тех, кто вычитает тебя из себя.
Машины безжизненно и скупо по мостовой
давили снежинки, их в грязь прожимая тотчас.
Младенец, улыбаясь, игрался со своею душой:
он мир познал без глупых и черствеющих фраз.
А ночью луна любила гулять по той мостовой,
ловя снежинки в ладони, а снег всё летел.
Младенец любил поиграться со своею душой,
но в мир сей несвязный вернуться хотел.
А дни уходили, снег таял на мостовой.
Как бороду гладил уж грязь ветер-старик,
что тоже когда-то игрался со своею душой.
А где-то за мостовой,
в роддоме раздался весёлый, но сдавленный крик...