А с утра я поняла, не проснувшись, не поднявшись:
Мне осталось отступать, откололось да осталось.
По следам бездонных ям, позабытым да забитым.
Мягким страхом пополам с непрочитанной молитвой.
Лучик лезет под кровать, в тёмный угол, чтоб скрываться.
Пойман повод проверять верность самоликвидаций.
Вырван шанс упасть лицом в тополиный пух бездвижный
И держаться молодцом под его дрожащей жижей.
Пока время – поспешить, отключить себя от сети.
Отказать, признать, простить, сдать последние билеты.
Выпить свой последний чай, что разлился по паркету.
Если сможешь, выбирай всё, что хочешь, но не это.
Из незаживлённых ран глянет язвенная жалость.
Вам душа моя – экран. Всё смотрели, развлекались?
А теперь – печать на лоб, а теперь – карманы шире.
А теперь нажмите «стоп»: я сбегаю из эфира.
Захлебнуться тишиной… Да, теперь единый выход.
За исколотой спиной руки заломили лихо,
Привязали их к сосне и позвали свистом зверя.
В этом депрессивном сне слишком много «под» и «пере»:
Подчиняться, подползать, переждать да перевешать.
Подгибаться, подстилать, перепрыгнуть, перерезать.
Хочешь, можешь прямо стать и покинуть тень убежищ.
Руки чешутся стрелять. Суицид. И что же, где же?
Подвиг, вывих или сдвиг? Ты и сам не разобрался,
Просто нёсся напрямик. Закричал да распластался…
Начало июля –14.07. 2004.