Стал у руки нажим почти воздушный -
как будто бы дыханием пишу.
Колышется мой почерк непослушный,
вот-вот снесёт все буквы за межу.
Волненьем трав пишу... Не утверждаю
волненья на поверхности земли
словами истин. СтрОки мои в стаю
сбиваются, как в клинья журавли.
Они готовы, кажется, к отлёту,
и плачут, и курлычут неспроста.
Мою до дрожи тяжкую работу
легко как забирает высота!
Всё отпоёт, всё отлетит куда-то
без ходатайства, без моих забот...
То, что томило, сделалось крылато,
и для беды возможен стал полёт.