ВИКТОР ВЕРСТАКОВ
(Рассказ отца)
"Командира убило утром
и нелепо, на первый взгляд:
люк открыл на одну минуту -
и шальной подгадал снаряд.
Я тогда доложил по связи,
принял роту, просился в бой.
Комполка запросил не сразу:
- А пехота пойдет с тобой?
А пехота сидит в окопах,
крепко ученная в бою.
У нее, у родимой, опыт:
артиллерию ждет свою.
Богушевск - невеликий город,
деревянный, в один этаж.
По всему было видно: скоро
обязательно будет наш.
В роще слышно - гремят составы
на железнодорожном узле.
Эх, ударить бы в лоб и справа!
Но пехота молчит в земле.
Два часа простояли в роще,
а потом я терпеть не смог:
по домам городским наощупь
к огоньку бежал огонек.
Поджигают! Ну что же, гады,
это пламя и вас возьмет.
А пехота пойдет, раз надо...
- Рота, делай, как я. Вперед!
Как влетели мы, что там было, -
не припомнить и не понять.
То ли пламя глаза слепило,
то ли были мы из огня.
Шесть взъярившихся "тридцатьчетверок"
не жалели боезапас.
То ли мы занимали город,
то ли город врывался в нас.
И на станции у состава,
не успевшего отойти,
паровоз повалили набок
на грохочущие пути.
А потом пробил час пехоты,
и захлебываясь, спеша,
затрещал вокруг, заработал
наш отечественный ППШ.
Бой распался на эпизоды,
где мы выполнили свой долг.
Через день отвели на отдых
наш отдельный танковый полк.
Но не мы одни воевали,
не о ротных заслугах речь.
Богушевск и без нас бы взяли,
мы - всего лишь - не дали сжечь".