Выкладываю один из "туристических отчетов" о походе в Крым осенью 2006 года. Если будет интересно, выложу и остальные...
(окололитературный опус)
День первый, 21 сентября, вечер.
Всё, как обычно – вокзальный перрон, классический туристический поезд «Одесса-Симферополь», двенадцатый вагон, знакомство с участниками будущего похода, водка, уплывающий назад пригород за давно не мытыми оконными стеклами, водка, затянутый сизым сигаретным дымом тамбур, водка, монотонный стук колёс, водка, наглый проводник с масляными глазами, взявший за постель на рубль больше, водка, чай в неизменном алюминиевом подстаканнике, водка, первое падение с верхней полки, снова водка, но уже без нашего с Данькой участия и, наконец, наиболее ожидаемым финалом первого походного дня – тяжелый заслуженный сон…
День второй, 22 сентября.
Ёпрст!!! Дежа-вю!!! Снова вокзал!!! Мы никуда не уехали!!! А, нет, всё в порядке – это не наш вокзал, это ИХ вокзал. Симферополь. Прибыли. Выгружаемся и, покидав рюкзаки на перронные решетчатые скамейки, расходимся в поисках завтрака вообще и пирожков подешевле – в частности. Некоторые, впрочем, удаляются отдать должное американскому фаст-фуду – где-то поблизости должен быть (обязан быть!!! Не может не быть!!! За что боролись!!!) неизменный «Макдоналдс».
Я же грустно сижу на скамеечке и курю, мрачно размышляя, откуда такое острое желание грохнуться в обморок – от перепоя ли, или просто в поезде укачало? Есть совершенно не хочется, курить, в принципе, тоже. Помятый Данька обреченно приносит бутылку пива, которую мы на двоих так и… не допиваем, оставив на скамейке. Кажется, хреново не мне одному…
Электричка. До Бахчисарая. Кто не в курсе – это город такой. Кстати, до сегодняшнего утра я лично пребывал в полной уверенности, что он расположен на Кавказе – «Бахчисарайский фонтан», все дела…
Верный друг Данька уже привычно помогает мне запихнуть на багажную полку под потолком увесистый рюкзак. И снова знакомое «тудух-тудух» на стыках. Э-эх, врут нам эти татары, чесслово врут!!! Ни одной бахчи и ни одного сарая я по дороге – да и в самом городе – не видел!!! Вполне такой приятный и самодостаточный городок… который я, впрочем, толком и не рассмотрел – автостанция оказалась прямо рядом с вокзалом.
Автобус поверг в небольшой шок – ЛАЗ чуть ли не первых выпусков, еще не угловатый, а обтекаемый, аки космолеты из старой советской фантастики. Какая прелесть – протертые дерматиновые сиденья с отполированными тысячами рук блестящими дугами-ручками! Ура, назад в будущее!!! То есть, в прошлое!!! Привет продюсеру Спилбергу и режиссеру Земекису!!! Дранх нах… Жора, кстати - а куда мы, собственно, нах?! То есть, дранх? О, Со-ко-ли-но-йе! Я-я, конечно, знаю, как не знать?!..
Хех, он ещё издевается…
Под недовольное бухтение водителя ещё целую минуту ждем Игоря, однако опаздывает он, как оказывается, не зря, и купленная в привокзальном ларьке пачка феодосийских папирос «Чих-Пых» приводит всех в прекрасное расположение духа. Едем. Туристический народ вовсю общается между собой на задних сиденьях, я же сижу чуть впереди, с интересом обозревая окрестности – горы-то я вижу, так уж получается, впервые в жизни! Кстати, ничего так себе! Высокие…
В автобусе, вопреки пессимистичным предостережениям нашего оптимистичного предводителя, меня вовсе не укачивает, а совсем наоборот – отчего-то легчает. Видать, мне, дитю каменных джунглей, воняющий бензином автотранспорт куда милее и привычнее, нежели туристический поезд, исполненный свежего плацкартного амбре.
Набившийся было по дороге сельский народ, помалёху рассасывается, и в это самое загадочное «Соколиное» мы въезжаем в полупустом салоне. Всё, конечная, «господа, этот трамвай дальше не пойдёт» (с)…
Выходим на крохотной рыночно-магазинной площади. Ни…чего себе! Магазин с металлопластиковыми окнами и дверью, внутри витрины-холодильники и шкафы с охлажденными напитками. Народу много, меня снова слегка мутит, но я всё же (хоть и с третьего захода - очередь), покупаю себе пачку сигарет.
Игорь же успевает сделать гораздо, просто несравнимо больше, приобретя у одного из местных «абреков» полтора литра обалденного вина из единственного в мире винограда со вкусом чёрной смородины. Дегустируем. Предводитель Жора, похоже, так и не поверивший, что плохо мне вовсе не «от вчерашнего», а исключительно «душевных переживаний от», опасливо косится на стаканчик в моих руках, но молчит… М-м-м… вкусно!..
Наконец (выяснив у местных примерный маршрут), мы уходим из села, попутно отказываясь от навязчивых предложений отвезти нас прямо к началу тропы на очень даже комфортабельном микроавтобусе всенародной марки «Мерседес». Возможно, мы совершаем ошибку – и, похоже, подробная мысль приходит в голову не только мне…
Ладно, мы же ТУРЫСТЫ, а это, как ни крути, звучит гордо…
Минут через семь движения меня, уже внутренне изготовившегося к многочасовому изнуряющему марш-броску (а что, разве не так ходят в походах?! нет? гм, я не знал…), обламывают, и мы останавливаемся «на переодеться» в близлежащих к дороге кустах. Я с удивлением оглядываю свою комку-«бутылочку»: зачем переодеваться-то? Что, весь поход еще впереди? Запачкаемся? Неудобно будет в поезд на обратной дороге садиться? Так на ней грязи всё равно не видно…
Пока народ занимается туалетом одежды, я, пардон за подробность, занимаюсь туалетом совсем иного свойства. Благо кустов вокруг тропы мно-о-о-го. Вернувшись, с удивлением обнаруживаю, что наш предводитель куда-то пропал – оказывается, пошёл ещё раз узнавать дорогу.
Ну, пришли-приехали, ничего себе!!! Я-то, наивный, полагал, что Жора с его огромным и многолетним опытом походов знает всё, а оказывается… «А-А-А, МЫ ВСЕ ПОГИБНЕМ!!!» (с).
Поборов не успевший зародиться в душе (почти не успевший) страх и прочую панику, я мужественно перешнуровываю берцы, готовясь к дальней дороге. Эх, знать бы, как я ошибаюсь! В том смысле, что особо дальней эта самая дорога отнюдь не будет. А вот сложной… впрочем, об этом дальше…
Возвратившийся Жора сообщает, что эта тропа – не совсем та, что нам нужна, и несколько километров придется идти по шоссе. Вот это поход, кто бы мог подумать!!! Идешь себе по асфальту, правда чуть в гору, но все равно удобно… н-да, не таким я его видел в своих мечтах, каким-то совсем не таким… Может, это веяние времени? И походы теперь проходят исключительно по асфальтированным тропам? Ну а что? Третье тысячелетие на дворе, микромир открывает свои тайны, нанороботы уже практически в продаже… Отстал я от жизни туристской, ой отстал… и «страшно далек я от народа» (с)…
Топаем по дороге, уворачиваясь от мчащихся по серпантину машин и периодически пересекая ее по диагонали в поисках тени. Жарко и хочется пить…
Так проходят первые полчаса…
На тридцать первой минуте (утрирую, конечно – мне только на часы смотреть не хватало - но как без этого? это ведь всё-таки не научный отчёт, а окололитературный опус…) справа от дороги обнаруживается шлагбаум и табличка с многообещающей надписью «Липовая поляна». Куда мы и сворачиваем, невзирая на заверения Игоря, что эта поляна именно «липовая», поскольку где-то здесь на самом деле должна быть «Барская поляна». Опережая события, скажу, что это он слегка, гм, преувеличил, метров эдак на пару-тройку сотен по вертикали, поскольку до оной поляны… впрочем, и об этом тоже немного позже…
Решаем устроить обеденный привал, поскольку по времени – самое то. Привал – это всегда здорово, хоть я этого еще и не знаю. Важно другое: проходя мимо шлагбаума, я чисто автоматически подбираю кем-то оставленную подле него палку, рукоять которой мне еще предстоит до блеска отполировать своей ладонью. Оставленную кем-то, кому я теперь БЕСКОНЕЧНО БЛАГОДАРЕН, ибо, если б не она, ещё неизвестно, как бы я вообще прошел весь этот маршрут!..
Так что, спасибо, безвестный благодетель, простое человеческое спасибо!..
Перекус сыром, хлебом и оставшимися после пиршества в поезде «вароными», как говорят у нас в Одессе, яйцами. Запиваем водой из единственной на всех семерых полупустой двухлитровой бутылки, пока еще не зная, что ее стоило бы экономить, ох как стоило. Ибо, не позже, чем через пару часов, наш предводитель потребует изъять из «расшаренного доступа» последние триста грамм и беречь их, «пока не найдем источник»…
Ага, вот, похоже, и настоящий поход начался! Размытая ливнями тропа шуршит камешками под подошвами десантных ботинок (ай, Ольгерт, какой ты молодец, что купил их с первого своего литературного гонорара!). Какие-то маловразумительные кусты по сторонам мало-помалу заменяются деревцами, затем деревьями и, наконец, деревами… деревинами!.. Ну, прямо эльфийский лес какой-то…
Ёлки-палки, тридцать три года прожил, а таких деревьев в своей жизни и не видел! Так вот что, оказывается, называют «лесными исполинами»! Высоченные, напрочь закрывающие кронами небо, мешающие идти своими поваленными не то бурями, не то временем стволами… против воли ловлю себя на мысли, что это – в точности пейзаж из моей последней книги. Вот именно по такому лесу и убегал от погони главный герой, спасаясь от автоматных очередей… да, туго ему, оказывается, пришлось! Тут и идти-то с трудом можно, не то, что бежать! Ну, извини, капитан, извини, не знал…
Лес меж тем матереет, на смену дубам приходят буки и грабы, под ногами – бесчисленные россыпи разнокалиберных камней, и я, наконец, понимаю, что такое «распадок». Ну-у-у…да, почти так я его себе и представлял, встречая сиё понятие на страницах читаных книг...
Нет, если честно, я вообще-то никак не представлял, но как-то сразу принял – или вспомнил - это понятие. Никак, генетическая память, тудыть яё… Но – красиво, очень красиво! Лес просматривается на несколько десятков метров, стволы деревьев отчего-то не привычно-коричневые, а серо-стальные, что обалденно гармонирует с яркой зеленью редкого кустарника, пятнами мха и охрой прелых листьев под ногами… и ещё здесь очень необычное, какое-то равномерное, что ли, освещение. Нет, света, как ни странно, много, сквозь разрывы между кронами прекрасно видно небо, но…такое ощущение, что это мир без теней.
Привал… и я – впервые за этот, первый в моей жизни, поход – в изнеможении валюсь (ключевое слово – именно «валюсь») на землю. Вернее – приваливаюсь спиной к замшелому, крошащемуся под руками стволу отжившего своё могучего некогда древа. Хорошо-то как!
Воды!!! Дают. Пока еще дают, не зная, что маркер (кто не в курсе – это такой нарисованный краской на стволе дерева кружок и стрелка справа или слева от тропы, указывающий… ну, собственно, на неё и указывающий) уже потерян. И наши зубры, за спиной которых не один (и не два) десятка походов, сейчас отправятся на его поиски.
Игорь – вполне в своём репертуаре бывшего «одесского джентльмена» из прославленной КВНовской команды первого «перестроечного» созыва – неожиданно сообщает, что здесь «море клещей», трёх из которых он уже с себя снял (впоследствии, правда, окажется, что он, в принципе, не знает, как именно выглядит клещ, ну да ладно – для повышения эмоционального настроя текста сойдёт).
Витя же, будучи – как и ваш покорный слуга – врачом, тут же вспоминает о крымской геморрагической лихорадке… Матерясь про себя, припоминаю, что на шею мне уже кто-то падал…
Попереживать всласть мне не дают – гулкое (вот уж никогда не думал, что оно такое в лесу!) эхо доносит голоса мэтров, обнаруживших тропу, и мы движемся дальше…
Хорошо сказал насчет «движемся», да? А тропа под ногами-то ненавязчиво «повышает градус», и идти становится всё тяжелее. Несгибаемый предводитель Жора – кстати, ещё один слуга Гиппократа среди нас! – со свойственным «людям в белых халатах» цинизмом сообщает, что мы, скорее всего, скоро упрёмся в скалы, а там «всего метров сто по вертикали». Сжав зубы, иду вперед.
Нда, поход-то, оказывается, это совсем не прогулка с разглядыванием окружающих природных красот, это метр земли впереди и под тобой, который ты видишь, уныло бредя вперед. Именно метр, так как идти приходится с наклоном – подъем, как-никак! А сверху, на спине, надцать рюкзачных кило лежит…
А градус всё повышается и повышается, и я, боясь отстать (ориентирование на местности, кажется, вовсе не мой конек), «рвусь из сил и из всех сухожилий» (с), догоняя спины впередиидущих. Или «впередушедших» - кому как нравится. Догоняю, когда в просветах между деревьями уже начинает сереть нечто ОГРОМНОЕ, дикое, закрывающее небо… ё-о-о-о, скалы!!! Настоящие!!! Каменные!!! Высо-о-окие!!! Ну точно, как в кино!!!
Да, именно скалы. И узкий, «ущелеподобный» проход-тропа меж ними, ведущий вверх. «Кулуар», если по-умному. Но это название мне еще предстоит узнать позже. Пока же мне предстоит узнать, что мы будет подниматься вверх именно здесь…
«Мама, роди меня обратно!» - очень к месту сообщает кто-то (даже странно, что не я). А Жора с Женей – единственной представительницей слабого пола в нашей компании – уже решительно идут вперед… то есть вверх, поскольку оный градус тут (но об этом я тоже пока не знаю) уже почти достиг сорокоградусной водочной отметки…
Иду… да ладно, чего уж там – «карабкаюсь» следом. Но! Во всем ведь есть и положительные стороны – теперь я, писатель, неоднократно посылавший своих героев в хрен знает какие дебри, начинаю понимать смысл избитого выражения «каждый шаг давался ему с трудом»! И не только его, но и выражения «его одежду можно было отжимать». Неужели люди способны ТАК потеть?! И терять СТОЛЬКО жидкости?!
Шаг… еще один… еще парочку… в первый раз звучит Жорина шутка «воду только раненым и пулеметам»… ещё шаг… еще… как хорошо, что я подобрал эту палку… градус повышается… шаг… еще один… иду… не бросайте меня, я ведь всё-таки иду… Жора уже далеко, у него лыжные палки, идти с которыми в гору одно удовольствие, и теперь я стараюсь не отстать от Игоря… моего сына тоже так зовут – «Игорь…Игорёша…Игорёха»… иду… не отстать… не бросайте… иду… шаг… ещё один… только бы не отстать!..
Первая в моей жизни каменистая тропа над пропастью – всего-то метров двадцать в сумме надо пройти, но я успеваю сообщить Жоре, что мне таки-да страшно… Нет, вправду страшно, но я, всё так же боясь отстать, пру вперед, полузакрыв глаза – главное не смотреть вниз, главное не смотреть, главное не смотр… что, уже всё? Класс… гы, прошел, таки…
Иду дальше, подъём забирает еще вверх, но зато и обрывов в опасной близости больше не наблюдается. Уже проще.
На середине подъёма мы с Игорем тормозим, и я, не снимая рюкзака, перевернутым жуком падаю на спину и прошу его дать воды… нет, я помню о Жоркином запрете, но ведь, если я не выпью хотя бы глоток… мля, зачем вам труп на первом же подъеме?!... ВОДЫ!!!
- Счас… дам… - похоже, тяжело не только мне – Даньки с Вовой и вовсе уже давно не слышно и не видно… отстали…
ВОДА!!! Прохладная, чарующая, животворная, спасительная, оживляющая, дарующая… что-то там дарующая… влага льётся в глотку… Что там говорил Вэ Суворов о том, как правильно пить в боевом режиме спецназа? Смачивать и полоскать горло, но не глотать? Да ну его, того Суворова вместе с его «Аквариумами» и «Ледоколами» - я пью!!! ПЬЮ, понимаете, вы, изнеженные городской жизнью снобы?! Что вы знаете там?! А вот я теперь знаю, что такое ЖАЖДА!!! Не-ет, это не сериал по ТВ, это она, настоящая, истинная, честная…
Бутылку я все-таки отдаю сам, с удивлением понимая (хм, осознавая?) что выпил всего-то два глотка – есть ведь и другие, они тоже теряют жидкость, у них тоже обезвоживание, а я, между прочим, врач, хоть и писатель!..
Вперед, солдат, встать!!! (с). Встаю, тем паче, что спина Игоря опасно удалилась, а перспектива отстать меня как обычно вовсе не радует… ТОЛЬКО ВПЕРЁ… блин, ВВЕРХ!!!
Начинается осыпь и… дождь. Что есьмь дождь, вы, я так понимаю, знаете – это вода, текущая с небес на грешную землю. А осыпь… это нечто, что ползет под ногами, когда и так не за что ухватиться… Мы с Игорем барахтаемся почти на месте, аки два танка с перебитыми гусеницами. И не просто барахтаемся, а ползём наверх уже буквально по сантиметрам, под аккомпанемент его мрачных предположений (эпитеты опущу), что с нами будет (и докуда мы полетим), ежели сейчас хлынет по-настоящему…
Вспомнив о пройденном над пропастью участке, начинаю очень даже разделять его чувства. Что ж, не знаю, кто как, но я, в общем-то, понимаю, что мне делать… не прерывая восхождения, прошу Того, в Чьих Руках моя жизнь, помочь, отвести грозу стороной – и… дождь немедленно прекращается… (я понимаю, что читать это будут и скептики, и закоренелые атеисты-материалисты, но факт остается фактом – ВСЕ ПОСЛЕДУЮЩИЕ ДНИ гроза обходила нас стороной, слегка помочив лишь в последнюю ночь, уже на ангарском перевале в часе езды от Симферополя… не верите – спросите остальных).
Осыпь, как ни странно, кончается, и идти – несмотря на по-прежнему крутой подъём – становится легче (круги в глазах и готовые взорваться легкие не в счет – сам виноват: нефиг было курить, герр Ольгерт!). Поле зрения сужается уже до полуметра, в голове – бессвязные обрывки мыслей, и вдруг… я понимаю, что вижу всех тех, кто поднялся до меня – Жору, Женю, Витю, Игоря… я что ДОШЁЛ?! Я – и дошёл?!!! Поднялся?! Честно?..
Я… нет, теперь даже не падаю и не валюсь – рушусь наземь, едва успев скинуть рюкзак. Ёлы-палы, какая она, оказывается, мягкая, эта самая усеянная камнями земля!!! Жора, понимающе ухмыляясь, ходит вокруг, щелкая цифровой камерой своего крутого телефона: «ты только не играй, не позируй, лежи, как лежишь. Я этими снимками буду твою Наташу с мамой шантажировать»…
Эх, шеф ты мой дорогой, неужели ты и вправду думаешь, что СЕЙЧАС я могу играть?! Я не жив и не мертв, я просто ДОШЁЛ, поднялся на свой первый подъём, вот и всё…
Понемногу оклёмываю… отклёмаю… блин, прихожу в себя и озираюсь. Ох, мать моя женщина, как красиво!!! Неужели ТАКОЕ бывает?! Пещера – трехметровой высоты горизонтальная щель в скале. Над головой нависает огромная, площадью не в один десяток метров, почти идеально-ровная базальтовая плита, а в глубине… ребята, это же озеро! Нет, не озеро, это же ВОДА!!! Пить…
Наплевав на плавающую поверху пленку, мы набираем воды и, на глазок убедившись в том, что ее органолептические свойства вполне соответствуют санитарно-эпидемиологическим стандартам, ПЬЁМ!!! Напившись и отлежавшись, отправляюсь в пещеру, где уже похозяйничали Даня с Женей (она еще и спелеолог оказывается). Мне в руки суют галогенный фонарь, сопровождая оное действие словами: «иди, глянь, как сталактиты рождаются»…
Иду, гляжу…
Камни, ограничивающие озеро, покрыты натеками не то соли, не то ещё какого-то минерала, под ногами скользит голый базальт, изо рта идет пар: температура воды – градуса три-четыре… а над головой, на поверхности той самой плиты… да, наверное, это они и есть – маленькие, едва народившиеся бугорочки-сталактиты… обалдеть…
Выхожу наружу, сажусь прямо на землю и закуриваю. Сигарета дрожит в пальцах, но помогает… а ещё лучше помогает протянутая почти пустая бутылка того самого вина: «будешь?». Хех, они ещё издеваются! Несколько глотков, еще одна сигарета – и я вдруг понимаю, что отпустило. И былой подъем уже не кажется таким страшным, и мысли о том, что мог ведь и вовсе не подняться, отходят куда-то на второй план, архивируются в памяти…
В общем, точно как в том бородатом анекдоте: «гм, а жизнь-то налаживается…».
Пещера, кстати, называется «Данильча-Коба» и, судя по табличке, является каким-то там природным геологическим памятником республиканского, что ли, значения. Стоя на самом краю («это я оттуда поднялся?! шутите, не могло такого быть!..»), ловлю себя на совершенно идиотской мысли о двух пулеметах, при помощи которых этот самый перевал можно удерживать, сколь угодно долго – знай себе постреливай вниз, не позволяя никому подняться…
…Дождавшись отставших и дав им отдохнуть – вот она прелесть идти в первой тройке: больше времени на отдых! – решаем подняться на вершину, благо просветы между деревьями уже видны, да и подъем здесь вполне умеренный. Я внутренне готовлюсь к очередному мучительному броску, однако буквально через десять минут мы выходим на грунтовую дорогу, а впереди… Стоянка! Та самая обещанная Игорем туристическая стоянка «Барская Поляна»!!! Эк он ошибся, однако…
Почти правильной круглой формы поляна, окруженная кустами, по центру - аккуратный очаг из закопченных камней, вокруг него - бревенчатые сиденья, неподалеку - массивный стол. И приваренная к мощным опорам табличка, удостоверяющая, что мы на вершине горы «Орлиный…гм…Залёт» и что здесь во время войны базировался один из крымских партизанских отрядов. Последнее никаких сомнений не вызывает, а вот первое… Нет, ну с орлами-то понятно – высоко, вот они и летают, но залёт… это вызывает некоторое смущение и прочие, хм, дурные ассоциации. Причём, не только у мужчин…
Сбросив рюкзаки, идем по тропинке к обрыву… и застываем. По-крайней мере я – так точно застываю. Вот это красота!!! Описать ЭТО не смогу – таланта не хватит, но всё равно попытаюсь, ибо иначе просто нельзя…
Перспектива - на несколько десятков километров, видимость, как говорил мой отец, «миллион на миллион». Под нами, метрах, наверное, в ста пятидесяти по вертикали – долина реки Коккозки, заполненная настоящим лесным морем, впереди – утопающая в его зеленом прибое гора с единственным зацепившимся за вершину случайным облачком. Справа – вертикально рушащиеся вниз каменистые склоны «нашей» горы Седам-Кая, а слева, далеко-далеко внизу, какое-то село, отдельные домики, поля и дороги которого кажутся даже не игрушечными, а микроскопическими. И еще одно село, и еще…
И – огромное, с белыми шапками облаков и изодранным высотными ветрами ватным инверсионным следом пролетевшего самолета небо над головой… Нда-а, вот это мы «залетели», братцы-орлы - где ещё подобную красоту увидишь?! Класс…
Назад, на стоянку, я возвращаюсь каким-то слегка пришибленным… в хорошем смысле этого слова. В душе непонятная грусть, навеянная величественностью увиденной картины… и я вдруг понимаю, что ради этого и на самом деле стоило ползти наверх, пусть даже и на карачках, но стоило...
Собираемся уходить, направляя стопы к некоему месту с непонятным названием «туристическая стоянка «Чайный домик». От названия веет чем-то китайским и перед мысленным взором возникают пагоды и полупрозрачные фарфоровые чашки с зеленым чаем (редкостная гадость, как по мне). Настроение после подъема, простите за каламбур, приподнятое, адреналин еще окончательно не метаболизировался, а усталость – еще не накатила вслед за этим, поэтому кажется, что сейчас я смогу свернуть – вернее, пройти – любые горы. Своего рода, эйфория, одним словом…
К счастью, ничего сворачивать и проходить не требуется, поскольку коротким голосованием решаем встать на ночёвку прямо здесь. К слову – более чем мудрое решение, ибо, дойдя на следующий день до «чайного домика», мы обнаружим, что там и места не столь красивые, и – что куда более трагично – вообще нет воды. Точнее, есть, но только на карте 2002 года выпуска. В реале нынешнего две тыщи шестого ее уже нет - высохла…
Сбрасываю рюкзак… и вдруг испытываю жуткое облегчение: начинает накатывать усталость, и я понимаю, что надолго меня бы не хватило. Так что, спасибо мудрым отцам-командирам за это неожиданное решение!..
Пока остальные раскладываются, я ставлю палатку, благо делать это умею, и вместе с Игорем иду к пещере за водой. Идти совсем недалеко (см. выше), однако назад мы оба именно «доползаем», едва не разлив воду из котелков: устали, таки. Зато наш предводитель Жора бодр и полон сил, Женя с Витей от него тоже далеко не отстают, так что разделение народных масс на «уставших» и «не так, чтобы очень» налицо. Или на лице.
Как бы то ни было, Данька приносит дрова и занимается костром, поскольку он – бессменный костровой («костратор» по-туристски) во всех походах. У него для этого даже специальный «костровой набор» всегда с собой имеется, и двухтактовое машинное масло в бутылочке из-под жидкого мыла. Ну, любит человек что-нибудь поджигать, что тут поделаешь? Чем бы дитё не тешилось, лишь бы в костёр не упало…
Завидев весело запылавший костер, Игорь немедленно оживает и, потирая руки (надеюсь, что не зловеще), приступает к изготовлению того, о чём только и было разговоров, начиная еще с поезда. Если верить его рассказам, нас ждёт совершенно уникальное, экзотическое и немыслимо вкусное блюдо под странным именем «джап сандал». По словам бывшего кэвээнщика, ничего более вкусного в природе просто не существует - и вообще, зря он что ли купил на рынке в Соколином несколько кило баклажанов, болгарского перца, помидор и знаменитого красного крымского лука?!
Спустя полчаса в самом большом котелке («кане») начинает булькать некое аппетитное варево, во втором, трехлитровом – вода для чая и кофе. Не дождавшиеся начала трапезы страдальцы – то есть, мы - уже успевают слегка перекусить, точнее – закусить, ибо, что может быть романтичнее и приятнее для души и тела, нежели опрокинуть по полтораста грамм в ожидании горячей, «с дымком», походной пищи?!
На столе, срубленном из отполированных локтями многих поколений туристов досок, появляется хлеб, сало двух видов, колбаса и лук. Ну и перелитая из экономии веса в пластиковую бутылку водка, ясное дело. По-фронтовому звякают одна об другую металлические кружки… и только Даня обреченно сглатывает слюну, дожидаясь, пока я освобожу тару: свою кружку он забыл дома.
Закусываем, запивая ледяной пещерной водой повышенной гы-гы минерализации… эх, хорошо! А скоро будет еще лучше – и джап этот, сандал который, сготовится, и чаёк горяченький поспеет… ну и водка, надеюсь, еще останется. Впрочем, если что – у меня в рюкзаке полная боеукладка: литр в бутылке плюс НЗ в пол-литровой солдатской фляге. У Вити, поговаривают, с собой и вовсе аж две (!) фляги спирта (!!), но это уже не «энзэ», это уже стратегический резерв верховного главнокомандования походом…
Ох ты, бывает же такое: на нашу полянку выходит сразу штук семь разнокалиберных по весу, возрасту и цвету волос девушек с рюкзаками! Картина «не ждали» во всей красе… Правда, пастораль несколько портит здоровенная собака и «лицо противоположного пола» в качестве не то спутника, не то охраны, однако это уже мелочи…
Присматриваемся: гм, а некоторые «калибры», среди которых отчего-то с большим отрывом преобладают блондинки, очень даже ничего так себе…
- Добрый вечер! - вежливо приветствуем мы с Даней – а больше в лагере сейчас никого и нет - сиё чудесное видение. – А вы откуда?
- Севастополь, - отвечают они, приостанавливаясь.
- А мы из Одессы! – с гордостью сообщаем мы, переглянувшись.
- Мы знаем! – смеются в ответ туристки. - Нам ваш товарищ там, у пещеры, сказал. Мы вместе воду набирали. Он нас уже и в гости успел пригласить!
- А вы кто? – вежливо интересуюсь я, просто, чтобы не молчать. – Вот мы, например, все врачи, можем помощь если что оказать!
- Ну, не все… - бурчит, вклиниваясь в наш интеллектуальный диалог, честный Даниил. – Некоторые еще и системные администраторы…
- А мы тоже…э…медички, так что помощь и сами умеем оказывать! – отрезают девчонки. - Будем соседями, мы внизу, у обрыва, остановимся…
- Ага. Заходите…
- Обязательно! – оптимистично врут они, уходя.
Ушли…
- ГДЕ БЛОНДИНКИ?! – ревет спустя десять минут вернувшийся от источника Игорь, делавший вторую ходку за водой. – Я их к вам направил, чтоб мимо не прошли, про нас рассказал, в гости пригласил, а вы что ж, упустили?! Эх, молодежь… - он удрученно машет рукой и, понуро опустив голову, идет к костру с готовящимся на нем «сандалом».
На сём тема блондинок и прикрывается (может все-таки временно, а, мужики?), и все возвращаются к приготовлению пищи и дальнейшему обустройству лагеря…
Эх, и вкууусно!!! Джап вышел, что надо, ну и сандал не подкачал: Игорь был прав – вкуснейшее блюдо. Правда, перед началом трапезы я почти пять минут искал свою ложку, обнаружив ее, как водится, в чужой тарелке, зато потом с лихвой наверстал упущенное время…
После обеда, затянувшегося до позднего ужина, то есть до темноты, разжигаем посильнее костер и рассаживаемся на бревнах вокруг. Время петь туристские песни (правда, без гитары – за неимением оной) и неторопливо разговаривать, периодически «добавляя» «по чуть-чуть» и закуривая это дело сигареткой или феодосийской папиросиной «Чих-Пых». Я напряженно жду, ибо догадываюсь, что будет дальше.
И точно:
- Друзья-а-а-а, - тянет Игорь хорошо поставленным голосом профессионального массовика-затейника, - а ведь среди нас но-о-овенький…
Мне завязывают глаза чем-то белым, кажется чьей-то успевшей высохнуть майкой или полотенцем, и оба наших наиболее «авторитетных» туриста – Игорь и Жора - подхватывают меня подмышки, разом сдергивая с бревна-скамейки:
- Бегом! Быстрее! Еще быстрее! В лес!
Набычившись, дабы защитить очки в случае близкого контакта с деревом, послушно бегу вперед. Упасть-то мне, конечно, не дадут, а вот в дерево вляпаться… гм, что-то мне это напоминает: сейчас опустят на колени, нагнут чуть вперед голову – и шлёп в затылок: «…во исполнение решения полевого трибунала, по закону военного времени…».
- Сто-о-ой! Теперь медленно три шага вперед! – ну, вот, так я и знал, расстреливать будут...
- Осторожно!!! Там же обрыв, куда ж ты прешь?!!! – вопит Игорь, резко дергая меня назад. – Слышишь, камни вниз полетели? Давай-ка ме-е-едленно шаг назад, да ногу повыше поднимай, камень сзади тебя… - и, обращаясь к Жоре, добавляет:
- А смелый пацан, да? По самой кромке пробежал, по самой ведь кромке…
Я, конечно, прекрасно понимаю, что никакого обрыва впереди нет, что бегали мы где-то по лесу, но, тем не менее, старательно подыгрываю, осторожно отступая «от обрыва» назад.
- Та-ак, - комментирует Игорь, - отошел, молодец. Теперь уже безопасно. Садись, - легкий толчок в плечо усаживает меня на «камень»… и я вдруг понимаю, что в лесу мы даже и не были, а ПРОСТО БЕГАЛИ ВОКРУГ КОСТРА!!! Блин, как я купился!!! Развели-таки, отцы-командиры, ох развели!!! Я ведь и вправду не понял, что даже от очага не отходил, на потеху остальным!!! А остальные, кстати, молодцы – тихо сидели, вот я и поверил…
Пытаюсь снять повязку, но меня останавливают – оказывается, еще надо ответить на вопросы. Ага, значит, все-таки не расстрел, пока только допрос…
- В каком порядке турист правильно надевает носки? Сначала хлопчатобумажный, а потом?
- Толстый…
- Точнее?
- Ну… шерстяной.
- Молодец. А какая самая лучшая сгущенка?
- С ребенком на этикетке, - твердым голосом попавшего в плен несгибаемого Кибальчиша, сообщаю я, поскольку других просто не знаю.
- Сколько весит банка тушенки?
- Триста сорок граммов, - припомнив выданную мне «раскладку на продукты», твердо отвечаю я.
- Смотри-ка, Жора, знает… а ты говорил. Ну, а вот…
На следующие три вопроса я позорно не отвечаю, и меня стращают новым путешествием «к обрыву». Впрочем, дают последний шанс:
- Там, возле пещеры, на врытом в землю столбике были буквы: «ПЗФ». Что это значит?
- Аббревиатура.
Окружающие ржут, однако Игорь продолжает:
- Да нет, Олежка, мы и сами не знаем, что это значит. Ты расшифруй, и если будет смешно, то ответ засчитается, как правильный…
Несколько мучительных секунд раздумий – а после водки, обильной закуски и беготни вокруг костра в голову ничего путного не лезет – и я выпаливаю:
- Ну-у… пусть будет… э… «поляна»… нет, лучше - «приют зоофилов»…
Несколько секунд царит молчание, лишь потрескивают дрова в костре, да Игорь, расшифровывая, задумчиво бормочет себе под нос нечто вроде: «ага, зэ-эф – зоофилов… ну допустим», затем раздается хохот… есть, прошло! Ответ, видимо, принят…
- Вставай, - не позволяя снять с головы надоевшую повязку мне суют в руки кружку с традиционным «посвятительным» напитком туриста, в котором, насколько я знаю, должен быть смешан спирт с перцем, кетчупом, солью, майонезом… в общем, со всем, что только можно найти в рюкзаках, смешать и выпить, не рискуя тут же отправиться к праотцам…
- Воду возьми, а то горло обожжет, - левая рука ощущает прохладу второй емкости. – Задержи дыхание и выпей залпом, только не нюхай, - заботливо предостерегает Игорь.
Я старательно выдыхаю, глотаю и запиваю водой… народ хохочет… ну, что я могу сказать? Меня снова развели – в кружке вода с чем-то мутным, не то содой, не то вовсе золой из костра…
- Должен же быть спирт? – жалобно вопрошаю я, чувствуя себя обманутым ребенком.
- Так в том и прикол!!! – радуются наши «авторитеты». – А теперь – завершающая часть церемонии…
Меня пинают под зад Настоящим Туристическим Ботинком, снимают повязку и начинают поздравлять. Теперь я полноприводной… то есть, полноценный турист… а это обязательно надо отметить! Ну-у-у, прощай здоровье… наливай!!!
Сидим еще долго, часов до двенадцати, и расходимся лишь тогда, когда петь и пить больше становится просто нечего. «Пить» – поскольку алкогольный лимит первой ночевки и без того перерасходован, а «петь» - потому что всё, что знали, уже исполнили…
Завершающим аккордом сегодняшнего дня звучит предложение «пойти на огонёк к блондинкам», некоторые даже отваживаются сделать это… и подозрительно быстро возвращаются, понуро опустив буйны головы…
Видимо, перефразируя слова бессмертного фильма, можно смело сказать: «да блондинки у них не той системы»…
Стряхнув с полога палатки ночную росу – вот я, блин, молодец был, когда повесил «сушиться» пропотевший «рябчик» сверху на палатку! Им теперь полы можно мыть, настолько он намок! - ложимся спать… Спасибо, хоть спальник сухой, а на катящиеся по внутренней стороне брезента капли можно не обращать особого внимания – главное, головой к борту палатки ночью не прижиматься…
Второй день похода окончился…
Спим…
День третий, 23 сентября.
Неугомонный предводитель поднимает нас рано, часов в восемь. Зачем – в общем-то, понятно: выползший из палаток народ сонными мухами бродит по лагерю, так что от завтрака до начала «ходового дня» наверняка пройдет еще не один час. И, подозреваю, что даже не два…
Пока я занимаюсь приведением себя в более-менее бодрое состояние, пью кофе и курю энную по счету «утреннюю» сигарету, Женя успевает приготовить горячий завтрак - пшенную кашу с неизменной тушенкой. Сначала, как водится, долго ищу ложку, нехотя начинаю есть… и выясняется, что моя ложка – вовсе и не моя, а Витина. Снова ищу, к собственному стыду обнаруживая искомое глубоко упрятанным в недрах собственного рюкзака – и когда успел спрятать-то?! Нда, если вдруг доживу до следующего похода, обязательно возьму с собой две штуки…
Вяло ковыряю свеженайденным столовым прибором ароматное блюдо… и отдаю почти нетронутую «пайку» Даньке: ну, не привык я есть по утрам! До обеда уж дотяну, а там и до ужина недалече будет…
Еще одна чашка кофе со сгущенкой, растянувшиеся почти на час сборы – и, когда Жора уже начинает слегка нервничать по поводу отставания от графика (гы, кто бы сомневался…), мы, наконец, трогаемся в путь. Эх, прощайте, севастопольские блондиночки, не поминайте лихом славных детей Южной Пальмиры, пошли мы дальше! Как говорится, «спасибо этому дому, пойдём жрать к другому»… догоняйте, если что…
Уже перед самым выходом на поляну выкатывают запыхавшиеся велосипедисты, судя по всему – отец с сыном. Крутые велосипеды, дорогущая экипировка… велотуристы из Ялты или Сочи (точно не помню, откуда именно). Вот нечего им делать – по горам на велосипедах гасать! То ли дело мы, на своих двоих… гасаем!..
Впрочем, нам уже нет до этого никакого дела, мы вежливо прощаемся и уходим. Впереди у нас лежит долгий ходовой день и не совсем ясный маршрут, пройти который предстоит, ориентируясь исключительно по карте да вершинам дальних гор. На часах – без четверти одиннадцать, за плечами рюкзак, в руке верная палка, а под ногами – обнаруженная вчера дорога. Между прочим, с оплывшими от дождей автомобильными колеями: не такие уж и дикие эти места, коль тут и на машинах ездят!
Идем уже почти час, успеваем даже встретить большую группу немолодых туристов, принявших нас за москвичей (оригинальная мотивация: «так раньше с такими, как у вас, - глядя на Жору с Витей, - лыжными палками, только москвичи и ходили – у нас их и купить-то негде было!»), когда впереди вдруг открывается что-то знакомое. Ха, еще одна стоянка! Точно такой же, как на «поляне», еще курящийся дымком очаг со скамьями-бревнами вокруг, место под палатки… так вот ты какой «Чайный Домик»! Совсем немного мы вчера, оказывается, не дошли…
Привал. Сбрасываем рюкзаки, разбредаемся по окрестностям.
Никаких пагод и драгоценного китайского фарфора нет и в помине, зато за кустами обнаруживается совершенно неожиданное сооружение, поражающее воображение ничуть не хуже китайской экзотики: сколоченный из досок самый настоящий… туалет типа «сортир»! В лесу! На туристической стоянке! С ума сойти…
Впрочем, сей домик (уж не он ли «чайным»-то зовётся?! н-да, не хотел бы я того «чайку» испить…) неизвестного архитектора оказывается отнюдь не единственным признаком цивилизации: чуть дальше средь травы сереет асфальтом аккуратная вертолетная площадка, и мы понимаем, где оказались. Если верить рассказу Вити, раньше, ещё во времена «самого передового в мире социалистического государства», здесь была закрытая зона и дача самого Устинова! Видимо, так оно и есть – вернувшийся с прогулки «за дальние кусты» Вова сообщает, что дальше какие-то полузаброшенные строения, а впереди по дороге – лесничий кордон. Вот туда мы и идем с полной уверенностью, что наберем у них воды в дорогу…
И вот тут-то мы со всей остротой и понимаем, сколь правильное решение приняли вчера, оставшись на «Барской поляне»: ВОДЫ ЗДЕСЬ НЕТ!!! ВООБЩЕ НЕТ!!! Нанесенный на карте источник с гордым именем «вдхр.» пересох еще прошлым летом, и сами лесники перебиваются привозной водой, делиться с нами которой никто, ясное дело, не собирается… облом…
А воды у нас, блин, блин и ещё раз блин, снова всего одна бутылка на семерых: кто ж знал, что здесь мы не сможем пополнить свои запасы-то?!
Идем дальше по дороге, постепенно углубляясь в лес, чем-то напоминающий тот, вчерашний – такие же высоченные деревья, такой же начинающий забирать вверх склон. Но есть и отличия.
Во-первых, сейчас мы идем по дороге, по двум глубоким колеям, пробитым – судя по характерному отпечатку протектора-«ёлочки» - той самой «шишигой», что я заметил в лесничестве. Правда, у неё не хватало правого переднего колеса, но это так, мелочи… может, это у них такая «противоугонка» местная, хит сезона - колесо на ночь откручивать…
Ну, а во-вторых, здесь как-то очень сумрачно и сыро. Много сгнивших и поваленных деревьев, подлесок и вовсе отсутствует как факт, каменистая, со множеством валунов и сланцев почва лишь кое-где покрыта почерневшими прелыми листьями, насыщающими воздух непередаваемым лесным ароматом…
Идти нелегко: вроде бы и по колее, а с другой стороны постоянно приходится скакать по вымытым из земли потоками дождевой воды камням и вдавленным колесами деревяхам. Ну и сам подъем, конечно, оптимизма не добавляет: тут разве что на том самом армейском «газоне» или бэтээре проедешь. А вот насчет танка не уверен: узковато, и грунт под гусеницами плыть начнёт… блин, о чём я думаю?!
Начинаю размышлять о насущном, и уже через пару минут мысли о малом запасе воды неожиданно приносят результат: метрах в двадцати справа от дороги я, вроде бы, замечаю колодец или что-то крайне на него похожее. Поскольку человек я малоопытный, обращаю на него Жорино внимание…
Ура, я не ошибся! Источник! Вода!
Осматриваем «колодец» - по сути, просто сруб из четырех досок, брошенных поверх выложенной замшелыми камнями глубокой, метра два до воды, ямы. Выдолбленная из бревна колода, видимо, является поилкой для многочисленного лесного зверья, например, кабанов, чьи следы встречались нам с самого утра.
Качество воды, правда, вызывает некоторые сомнения, местами – даже большие: плавающие на поверхности листья и ветки, пожалуй, ещё самое безобидное. Однако, жажда, как известно, не тетка, и мы, привязав к ручке одного из канов веревку (не сразу, конечно, привязав – сначала пришлось долго уговаривать Жору распаковать рюкзак и достать оный котелок с самого его дна), наполняем походные емкости, даже не обращая внимания на такие мелочи, как слабый болотистый запах. В конце концов, у меня есть и «фуразолидон», и добрый старый «бесалол»… и не менее добрая туалетная бумага, философски называемая Данькой «лентой жизни»…
Подъем вскоре заканчивается, и колея выводит нас на более-менее ровное место. Сверяемся с картой, совмещая изображение с виднеющимися вдали вершинами… вроде, похоже.
Впрочем, Жора честно предупреждает, что к будущему ночлегу мы сегодня идем исключительно с точностью в пару-тройку километров вправо-влево. В смысле, что можем (если вообще выйдем в искомый район) еще долго искать и саму стоянку, и источник… нда, всё-таки мой шеф большой оптимист, не зря он когда-то проходил практику в отделении патологической анатомии и судебной медицины…
Однако, взобравшись на ближайшую возвышенность, находим – да здравствует глазастая Женя! – настоящий ориентир: вышку - триангулятор. Ура современным технологиям! Правда, я так до сих пор и не знаю, что такое «триангуляционный знак», и для чего он вообще нужен, но это уже не суть важно…
Итак, вперед! Из-за туч выходит ласковое солнышко, в бутылке жизнерадостно плещется и опалесцирует мутноватая вода, которой дома я и руки бы мыть побрезговал, особенно крутых подъемов впереди не видно – и душа моя потихоньку исполняется полузабытым чувством оптимизма. Колея мельчает, теперь мы идем по холмистой равнине, что, с моей точки зрения, куда как лучше, нежели переть горным склоном. Минут через сорок пять «приваливаемся» на вершине очередного холма прямо у подножия ржавой наблюдательной вышки, судя по остаткам облезлой зеленой краски, выполнявшей когда-то некую военную функцию… интересно только, какую? Наблюдать, как известно, можно не только за местностью, но и, гм, за людьми... Впрочем, неважно…
Подкрепившись шоколадными конфетами, водой и никотином, отправляемся дальше, благо наши «зубры», похоже, пришли-таки к ОКОНЧАТЕЛЬНОМУ решению, куда именно идти.
По-крайней мере, касаемо общего направления.
Что ж, идем…
Следующие несколько часов проходят на удивление быстро и почти не напряженно. Рассеченные многочисленными распадками холмы, пожухлая после лета трава, полосы леса, которые мы стараемся оставлять в стороне – и медленно приближающиеся, но все еще далекие вершины.
Видим издалека не то косуль, не то газелей (для собратьев по городским джунглям, поясню: «газель» это не только маршрутка, это еще и животное такое, без колес, зато с копытами), под ногами множество нор неопределенной принадлежности. Фауна Крыма, если верить давно и прочно забытому школьному курсу географии и природоведения, весьма многообразна…
Как-то незаметно формируется тройка лидеров, далеко оторвавшаяся от остальных – Жора, Витя - и, как ни странно, ваш покорный слуга. Идти мне – видимо, по сравнению со вчерашним – все легче и легче, знай себе прыгай по осыпающимся камням распадков, да смотри, чтобы нога ненароком не подвернулась.
Вскоре выясняется причина «расслоения туристического общества»: оказывается, отставшие Игорь, Женя, Даня и Володя занялись сбором маслят в сосновом бору, что мы миновали полчаса назад. Маньяки…
Пытаюсь осторожно выспросить у Жоры насчет того, будем ли мы их есть, эти, с позволения сказать, «грибы»? Мой интерес вовсе не праздный: оные спороносные – единственный продукт, которому я не доверяю, и который никогда не ем. Нет, маринованные шампиньончики в банках, да с жареной картошечкой, да под водочку – это самое то, но вот остальные?! Дикорастущие?! Увольте, я еще пожить хочу!..
Жора, прекрасно зная моё отношение к оному продукту, смеется, сообщая, что наши грибники занимаются этим делом уже не первый десяток лет (х-ха, особенно Данька… ну-ну), и прекрасно знают, что собирать. Ну, типа, в камикадзе никто из них пока не записывался, так что я могу не волноваться. Почти. Напоследок мне рассказывается поучительная история одного из Жориных походов, когда заупрямившемуся туристу, отказавшемуся есть вместе со всеми свежесобранные грибочки, предложили представить себе, каково будет утром проснуться в заснеженных кавказских горах, одному, рядом с двадцатью восемью трупами, после чего он, подумав минуту, благополучно умял свою порцию…
Хмыкнув, прикидываю перспективу: плоскогорье, тепло, снега нет, всего-то шесть трупов, зато - тройка неплохих мобильников, парочка фотоаппаратов, кое-какая наличность, что наверняка сыщется в рюкзаках почивших товарищей… к Жориному недоумению громко расхохотавшись, закрываю тему…
И, между прочим, зря!
Но об этом чуть позже и не так трагично, ибо раз я всё это пишу, а вы – читаете, значит, из похода вернулись всё-таки все…
Дождавшись, пока отставшие «грибники» нас увидят, идем дальше – пусть догоняют. Сами ж захотели тащить на себе еще три целлофановых пакета с маслятами!
Поднимаемся на очередной холм - и тут же с него спускаемся, прыгая по распадкам, поднимаемся – спускаемся, поднимаемся – спускаемся… Идти совсем не трудно, хоть мы давно уже покинули более-менее наезженную дорогу и теперь идем через холмы напрямик. Но «нетрудно» – вовсе не значит, что «интересно»: окружающая природа красива, распадки первозданны, далекие горы величественны… но это однообразие уже начинает понемногу надоедать, и я всё чаще ловлю себя на мысли о стоянке.
Впрочем, изредка однообразие нарушается: например, на одном из склонов я с удивлением обнаруживаю вросшую в землю, истлевшую женскую туфлю какого-то совершенно допотопного фасона, а еще метров через двадцать – не менее истлевшие тряпки. Хм, интересно – это-то что? Следы жуткого преступления, туристической рассеянности или эхо давно отгремевшей войны? Но побыть Шерлоком Холмсом мне не дают – мы спускаемся с очередного холма и, продравшись сквозь не шибко густые кустики, снова выходим на дорогу. По самому оптимистическому сценарию (именно так определил утром весь наш сегодняшний путь Жора: «оптимистический сценарий» - если мы выходим к стоянке и источнику, «пессимистический» - если мы этого не делаем, и нам становится уже пофигу, куда идти), мы уже где-то рядом со стоянкой.
На наше счастье, в нескольких десятках метрах на дороге виден «уазик» лесников, и спустя пять минут мы уже знаем, что – о чудо! - имеет место быть именно оптимистический сценарий! Мы почти у стоянки, ухитрившись чуть ли не по наитию выйти «на цель» с точностью до полукилометра. А если серьезно, то спасибо Жоре, Жене и Игорю, которые и вывели нас на путь истинный!..
На эмоциях ускоряемся и рвём вперед, практически по следам леснической «таблетки». Пробегаем шлагбаум кордона, поднимаемся в гору и дальше уже идем по укрепленным на окружающих дорогу соснах голубеньким (в смысле, по цвету) меткам, указывающим, как я надеюсь, путь к стоянке.
Так и оказывается, и уже через десяток минут наши рюкзаки с шорохом падают с натруженных плеч возле очага туристической стоянки «Беш-Текне». Здесь, конечно, не так цивильно, как было на «Барской поляне», нет ни стола (его заменяет распиленное вдоль широченное бревно), ни удобных сидений, но зато вода под боком – упрятанный под бетонный куб родник приветливо журчит в десятке метров – и очень красиво…
И сама поляна, и окружающие холмы по-прежнему сохранили летнюю зелень и свежесть, на которой яркими фиолетовыми пятнами проступают крокусы. Да что там «проступают»: буквально в нескольких метрах от очага причудливой скатертью раскинулось по траве целое поле этих хрупких, но очень красивых цветов…
А чуть дальше, нависая над одной из палаток, раскинула усеянные крошечными плодами ветви яблоня-дичка. За нашими спинами – темная гряда леса, скрывающая от взглядов вершины хребта; впереди, в той стороне, откуда мы пришли-поднялись – просматривающаяся на многие километры, залитая золотистым предзакатным светом панорама холмистой ай-петринской яйлы. Красота, где еще такое увидишь?..
Данька уже распалил костер, и вместе с Игорем и Женей чистит грибы, а я – дабы не прослыть совсем уж лентяем – поддерживаю костер. Видимо, как-то неправильно поддерживаю, ибо периодически ловлю на себе недовольные сисадминовские взгляды. Вова тем временем – и во исполнение плана Игоря - чистит надранные с яблони плоды: решено сварить еще и компот. Пока яблоки булькают в котле, я набираю из рюкзака Игоря горсть шиповника – и когда успел нарвать, предусмотрительный наш?! – и бухаю туда же. Добавляю щедрую кружку сахара… на меня орут, что, мол, будет, до неприличия сладко…
Соглашаюсь… хех, люди, это вы еще упрямого Ольгерта не знаете! Как только контроль ослабевает, добавляю еще энное количество ложек: что я, компот, что ли, варить не умею? Не-ет, не будете вы у меня кислятину пить – глюкоза во всех отношениях полезный продукт, для мозга, опять же питание… и мне завтра нести меньше будет - сахарок-то мой!
Опережая события, скажу: компот вышел «самое то», и наутро никто даже не заикнулся про его излишнюю сладость… правда и самого компота до утра не осталось, ибо выпили…
Варево из грибов, картошки и… ну, ясное дело, тушенки, как без неё? - готово. Благоразумный Жора по ходу дела пытался было намекнуть «грибофильному» народу, что оных грибов надо добавить, как минимум, в два-три раза меньше, но кто ж его слушал?!
А мне… мне уже всё равно: пока блюдо готовилось, мы с Игорем, Даней и Витей успели как следует приложиться «аппетиту ради» к пластиковой литрухе из-под яблочного лимонада, зачем-то оставленной нам (вместе с пакетом подозрительного вида грибов) вчерашними блондинками с Барской Поляны. Грибы я, несмотря на слабые протесты Даниила, отнес к мусорной куче, а вот бутылку – бутылку прибрал. Нечего добру зря пропадать, тем паче, что мне водку из стеклянной тары перелить некуда было – учусь понемногу туристской премудрости…
Кстати, интересно: может, это был, своего рода, намёк? И нам стоило завалиться на стоянку к блондинкам с их же свежеприготовленными грибами? Типа, от нашего стола – вашему? Травитесь, мол, девчата, на здоровье, а мы уж, пока вы еще тепленькие будете… гм…
Посмеиваясь про себя, усаживаюсь, довольный, за низкий стол-бревно. В миске ароматно парит грибное рагу, ложку искать не нужно, так как еще вчера я согнул ее ручку под таким углом, что теперь не перепутаешь, в голове и так неплохо, в кружке нагревается водка… ну, вздрогнули, братья-туристы!
Вздрагиваем, обильно заедая отваренной и протушенной смертью. Разговоры – ясное дело – о способах, коими коварные спороносные отправляют в лучший мир наивных людишек. Лидирует, конечно, бледная поганка, от которой, как известно (сливай воду при варке, не сливай), все одно не спасешься: нейротоксин убивает даже в следовых количествах. Уж кто-кто, а Володя, не первый десяток лет работающий молекулярным биохимиком, знает…
Тем не менее, едим…
Вскоре водка заканчивается, и мы дегустируем семидесятиградусный спирт из Витиной фляги…. Спирт мне отчего-то идёт плохо, и я отказываюсь от «продолжения банкета». Данька и вовсе пропадает из поля зрения. Посидев еще с полчаса и спев с подозрительно трезвым Жорой всего одну песню, иду искать боевого товарища. Оного нахожу в палатке раскатывающим свой спальник.
На вопрос «ты чё такой смурной?» мне обещают набить морду, и я наскоро прикидываю, стоит ли. Решаю, что вряд ли: момент не предрасполагает, да и окружающие не поймут, и возвращаюсь к костру. Никакого, кстати, «пьяного базара», все сугубо (и трегубо) по-дружески и беззлобно. По-ихнему это «спарринг» называется – как-то мы с Даниилом свет Викторовичем в белых рубашечках, да под августовским ливнем, да в моём дворике на радость глазастым соседкам… впрочем, ладно…
Иду спать…
День четвёртый, 24 сентября.
Итак, иду спать… однако организм, стрёмный он мой, будит меня ровно в четыре утра. И не просто ж, гад, будит, а делает это ЖУТКИМ ПРИСТУПОМ ТОШНОТЫ!!!
Прислушиваюсь: рядом жизнерадостно сопит, трезвея во сне, Данька. Живой. Справа за тонким пологом нашей камуфлированной палатки слышен чей-то могучий храп: еще один претендент проснуться на этом свете имеет место быть. Уже хорошо…
Поджимаю колени и пытаюсь уснуть… хренушки! Тошнит, люди, ведь тошнит же!!! Мля, ГРИБЫ!!! ОТРАВИЛИСЬ!!! МЫ ВСЕ УМРЁМ!!! (с)
Часа два мужественно борюсь с недомоганием, прислушиваясь к своему организму и храпу товарищей, не подозревающих, что их организмы вот именно сейчас нафиг разрушает коварный токсин! Вот может именно в эту минуту он блокирует почечные канальцы или рушит нейронные связи ЦНС!!!
Проваливаюсь в сон… все равно мутит… а на другом боку?... вроде лучше… нет, снова… ещё один десятиминутный провал… и вдруг, около шести, когда нависающий над головой полог уже начинает оптимистично светлеть… БАХ! – пауза – БАХ!
И ещё… и снова… и опять… охотники вышли на промысел! Ну да, всё верно, сейчас в Крыму открыт сезон охоты на птицу (что радует: значит, бьют дробью, а не картечью и не жаканами). Однако уснешь тут: канонада будь здоров. Лупят каждые три-четыре минуты, то одиночными, то дуплетом. Плюс многократное эхо. Плюс горластые, мать их, собачки. Плюс непрекращающаяся ни на минуту тошнота…
Часов в семь я не выдерживаю и с тяжким стоном выползаю из палатки. Звуковое сопровождение точь-в-точь напоминает городское утро первого января: то же безлюдье кругом и одиночные хлопки недорасстрелянных за долгую новогоднюю ночь петард. Бум! Бах! Бух! То ближе, то дальше… с Новым, блин, Годом, дорогие друзья!
Тошнота не проходит, однако в голове как-то светлеет. Ненавязчиво пересчитываю «личный состав»: вроде все. Хмуро пью чай, курю дежурную сигарету и отправляюсь бродить по окрестностям, пытаясь примириться со своим возроптавшим организмом. Куда там! Последний, похоже, всерьез на меня обижен – и, что самое обидное, речь вовсе не о банальном похмелье. Значит, всё-таки грибы…
Ну, а с другой стороны, чего я, собственно, хотел? В жизни не ел этого продукта, а тут пригрузил печень с поджелудочной сразу килограммом, не меньше, высококалорийного белка! Тут бы любой обиделся, не то, что мой не шибко тренированный организм!..
Понемногу оживает и остальной туристический народ, причем, оказывается, что я отнюдь не одинок: кроме Жоры, Жени и Володи, плоховато всем. Даже грибнику с многолетним стажем Игорю – хоть он этого прямо и не говорит. В полупрострации завтракаем и собираемся уходить, на сей раз набрав воды во все свободные ёмкости – я даже наполняю освободившуюся от алкогольной нагрузки флягу. Конечно, тащить с собой лишний вес неохота, но кое-чему я все же учусь: это НЗ, о котором я никому не скажу. Настанет время (ох, надеюсь, что не настанет!), товарищи оценят мою предусмотрительность!
Игорь уходит первым – дальше ему с нами, увы, не по пути. Бизнес зовёт его в дорогу, поскольку в понедельник надо быть на роботе. А у нас впереди ещё целый ходовой день… ой, ё…
Часа через полтора выходим и мы. Бредем по знакомой дороге, что вчера вывела нас к долгожданной стоянке… и, не пройдя и полукилометра, сворачиваем «не туда».
Самое смешное – или самое обидное! – что я точно знал, что мы не там свернули, но молчал, подчиняясь духу коллективизма… в конце концов, что такое три лишних километра для бодрых и полных сил туристов с тяжеленными рюкзаками за плечами и тошнотой в желудках? Ха, да пустяки…
Идём по красивейшей ай-петринской яйле – плоскогорью, даже скорее, плато, вознесенному природой больше чем на километр над уровнем моря. Правда самого моря и близко не видно: его скрывает скалистая гряда, а моё многократно повторенное накануне предложение идти не дальним путём через яйлу, а напрямик, на побережье в районе Алупки, никто не поддерживает.
Особо радует обоснование отказа: «ты что, Ольгерт, в Одессе, моря не видел»? Блин, видел, конечно, даже – не поверите! – купался, но вот крымского - нет! Это даже не говоря о том, что вода здесь - двадцать один градус против «наших» пятнадцати…
Впрочем, я не жалею: места уж больно красивые. Справа - скалистая гряда, над которой постоянно висят грозовые тучи, а впереди, по ходу нашего движения – собственно, яйла. Десятки километров холмов, долин, распадков… на привале даже встречаем табун не то диких, не то отпущенных на «вольные хлеба» лошадей.
Отдыхаем, развалившись на сухой траве и вяло обсуждая причины катастрофы лета сорок первого года для Советского Союза на примере творчества Виктора Суворова. Народ во мнениях, как обычно, расходится, я же и вовсе молчу: только перед этим окончил править для издательства книгу как раз о начале войны, и возвращаться к этой теме неохота…
В движении проходит еще час. Впереди уже четко виден наш главный на сегодня ориентир: расположенная на одной из вершин ай-петринского хребта метеостанция, так что теперь с пути не собьешься. Дорога петляет всё сильнее, то исчезая, то появляясь вновь, некоторое время идем по пояс в совершенно иссушенной летним зноем траве – тут даже я курить бы не стал! – затем колея окончательно растворяется среди холмов.
Теперь только по азимуту… правда, взял я его, на собственный страх и никого не предупреждая, именно на шары метеостанции, а нам, оказывается, гораздо правее…
На последнем перед выходом в «цивилизованные районы» привале выясняется – да здравствуют мобильные телефоны и расставленные практически по всему полуострову ретрансляторы сотовой связи!!! – что Данька с Вовой не только отстали, но и свернули на другую дорогу. Поскольку у Дани есть карта, да и родился он в Крыму, решаем идти к цели двумя группами: вполне логичное, между прочим, решение! Так гораздо больше шансов на успех всей операции: хоть одна из групп, но дойдет до цели и выполнит то, ради чего мы прошли столько десятков километров! Гоню от себя дурные милитаристские мысли, и иду вслед за остальными: осталось совсем немного.
На этот раз даже я не ошибаюсь: не проходит и двадцати минут, как впереди открывается восхитительный вид цивилизованного края: огромный треугольник канатной станции и яркие шатры сопутствующего (и безумно дорогого) базара. Впрочем, открываться-то открываются, однако идти до них еще не один километр…
На удивление, моя идея насчёт «пойти напрямик» не вызывает среди уменьшившейся количественно группы явной реакции отрицания, и мы идём. Естественно (я уже воспринимаю это, как нечто само собой разумеющееся), путь «напрямик» преграждают штук пять-семь распадков приличной высоты, так что на последние несколько «кэмэ» тратим больше часа, постоянно «траверзуя» по склонам вправо-влево….
Наконец, последний распадок обойден стороной, и мы выходим прямо на… изрытый копытами выгон, где катаются на лошадях праздношатающиеся туристы. За деньги, конечно, катаются, не за просто так…
Невозмутимо пересекаем взрыхленное поле под пошлое хихиканье восседающей на лошади девчонки… и я вдруг понимаю, сколь далеко успел отдалиться от этих примитивных, тупых, самодовольных, набитых деньгами «tourists», даже не нюхавших НАШЕЙ ДИКОЙ ТУРИСТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ!!! В голову приходят книжные ассоциации о «тыловых крысах» и я, смерив штатскую кралю презрительным взглядом, неспешно пересекаю выгон перед самой лошадиной мордой... Не трамвай, объедет! Пусть скажет спасибо, что я не полоснул по ней из своего верного МП-38/40! Люди, понимаешь, С ГОР спустились, полдня не жрамши, а они тут КАТАЮТСЯ!!! Ёпрст, не говоря уже о прочих «шайзе»!..
Как бы то ни было, вскоре мы оказываемся возле канатной дороги, точнее – неподалеку от ведущей на вершину Ай-Петри – знаменитые «зубцы» - туристической дорожки. Именно дорожки, а не тропы: натянутые вдоль неё стальные тросы не только не позволяют отдыхающим заблудиться, но и предохраняют их от возможного падения. После короткого диспута, решаем разделиться: Жора с Женей галопом несутся на зубцы, мы же с Витей решаем на полчаса презреть дикую туристическую романтику в угоду банальному цивилизованному пиву. А пиво на местном пынке, скажу я вам, золотое: наценка – ровно в три раза! Похоже, его на эти самые 1234 метра над уровнем моря на руках поднимают, а не на машине привозят...
Тем не менее, пьём, отрешенно гадая, успеют ли отставшие Данька с Вовой добраться до нас за сорок оставшихся до закрытия канатки минут, или нет. В противном случае их ждет или такси до Ялты (девяносто кэмэ по серпантину, между прочим!), или спуск по туристической тропе, что после такого ходового дня - вряд ли есть предел их мечтаний. К этому времени я уже натягиваю на себя всю имеющуюся в наличии теплую одежду, поскольку здесь, наверху весьма прохладно – конечно, не четыре градуса, как возмущается кто-то из спустившихся с «зубцов» туристок, но и не уже ставшая привычной на яйле «среднесентябрьская крымская» температура. Плюс - еще и пиво, как назло, ледяное, аж бутылка запотела...
Стараясь не обращать внимание на эти мелочи, потягиваем пенный напиток и треплемся о том, о сём. Вернее, о медицине, поскольку мы оба не только врачи, но еще и коллеги по узкой специализации – гематологи. Попутно обнаруживаем – мир, как известно, тесен, а Одесса – и вовсе большая деревня – массу общих знакомых, и даже кое-кому звоним, сообщая, что сидим на вершине Ай-Петри, мёрзнем и пьём ледяное пиво. Вот это я понимаю, романтика: когда ещё такое будет…
Наконец, возвращаются наши чуть запыхавшиеся покорители наивысших точек, и мы неспешно выдвигаемся к станции канатной дороги, благо Даниил со своим спутником уже там. Минуем типично-южный базар, на котором нам буквально ежесекундно что-либо предлагают: шашлыки, вино, ночлег, фотографию или такси. Что интересно: арендовать авто аж до самой Ялты стоит дешевле, нежели купить билет на пятнадцатиминутный спуск на канатке. А ведь снизу еще ехать маршруткой или знаменитым «крымским троллейбусом», что тоже стоит денег…
От такси отказываемся: во-первых, хочется проехаться в подвешенном над более чем километровой пропастью вагончике, во-вторых, наш заботливый предводитель отчего-то предполагает, что мы с Даниилом не выдержим часовой поездки по крутому серпантину, и нас несомненно укачает. Идем к кассам, по пути «фоткаясь» на фоне пропасти, на самом дне которой лежит крохотная Ялта.
На пятачке перед входом на станцию – целая «фотоплощадка»: две немецкие автомашины времен войны и огромный выбор униформ и шлемов. Эсэсовские кожаные плащи и полевое фельдграу вермахта вполне мирно соседствуют с советской армейской, флотской и даже партизанской формой. Каски, фуражки, бескозырки и пилотки – что называется, «в ассортименте». На заднем сиденье открытого «опеля» разложено оружие. Здесь к оружию, похоже, вообще особое отношение: на протяжении ровно пятнадцати метров я насчитал целых ТРИ соответствующих «заведения»: два тира и пейнтбольный зал. Эх, горячая южная кровь…
- Ну, это для нашего Ольгерта! – смеется шеф, кивая в сторону машины.
- Для ламеров… - отрезаю я, поскольку уже успел, конечно же, окинуть его взглядом. И поясняю:
- На ППШ и на самом деле можно было использовать магазин от ППС, как вон у них, а вот фрицевский эмпэ – полная туфта. Самоделка. Ствол вообще не от него, ни мушки, ни упора, да и приделан кое-как…
Жора хмыкает и ведет нашу уставшую братию к кассам. Очередь, однако… еще и группа англоязычных туристов перед нами вклинилась. Нет, сами-то они ничего, вежливые, да и перепуганные какие-то, но вот их гидша «из наших»… да, перед такой не пролезешь – в лучшем случае, обматерит…
В общем, пропустив один вагончик, всё-таки грузимся во второй, к неудовольствию гидши (гидихи? гидыни? хрен его знает, как ее спрягать-склонять правильно?) - вместе с интуристами. Они организованная группа… ну и мы громогласно заявляем, что тоже – брига… то есть, простите, офигенно организованная группа. Народ играет желваками, но терпит наши объемные рюкзаки. Девушка-«стюардесса» закрывает дверь на ключ, и опасно покачивающаяся кабинка едет к пропасти.
- А вот теперь – держись… - как-то нехорошо ухмыляется Жора, указывая на подвешенное к потолку кольцо. – И сглатывай чаще – сейчас мы за несколько минут почти километр высоты потеряем…
Ох, не люблю я, когда он так говорит!.. Уцепившись за ручку, перевожу взгляд за окно и замираю… Ох, мамочки! Вот такого в моей жизни точно еще не было – кабинка фуникулера резво несется вниз под углом почти в сорок пять (если не больше) градусов, а внизу… крохотные ели, ниточки дорог, столбы... ё-моё, высоко-то как!!!
Уши и вправду закладывает, словно в провалившемся в воздушную яму самолете, я зажимаю нос и с силой выдыхаю, распрямляя втянувшиеся барабанные перепонки. И слышу спокойный голос как всегда оптимистично настроенного шефа:
- …фуникулёр такого типа всего один раз оборвался, помните, в Грузии, в восьмидесятых? Так что, думаю, всё будет нормально… - доканчивает он к ужасу стоящего рядом мужика, судя по взгляду – уже сильно жалеющего, что решил поехать вниз именно этим видом транспорта да еще и в нашей компании...
Перевожу взгляд назад – и вновь замираю: вот это красота-красотища!!! Почти вертикальные стены Ай-Петри стремительно уносятся ввысь, с каждым мгновением всё удаляясь и мрачным исполином нависая над головой - кое-где между нами и вершиной уже протянулись белые ниточки облаков. Лес под ногами, между тем, наоборот приближается – и вот легкий толчок кабинки сообщает, что мы достигли пересадочной станции. Снова проверка билетов – Европа, блин! - и еще одна такая же кабинка, правда ползущая теперь почти горизонтально и над самыми верхушками елей. Ну, это уже не так страшно: режима авторотации и парашютов у нас, конечно, нет, но деревья имеют весьма положительное качество пружинить…
Выходим и несколько секунд стоим, молча глядя на теперь уже недосягаемо-далекие хребты. Каждый думает о своем, но кое в чем мы, наверное, сходимся: мы уже спустились, а, значит, пора попрощаться с горами.... Возможно – до следующего раза…
Идем на стоянку, убеждаясь, что никто нас с рюкзаками в маршрутку не пустит. Арендуем, таки, две машины и катим в Ялту. Трасса, на удивление хорошая, разметка – будто только что нанесли, даже пешеходные переходы уже перекрашены из привычных «зебр» под международный бело-красный стандарт.
Автовокзал, стоянка «крымского троллейбуса», пиво в ближайшем магазине. Сидя на брошенном прямо на асфальт рюкзаке, вдруг понимаю, НАСКОЛЬКО устал: километров с двадцать ведь по холмам да распадкам отмахали, это даже не вспоминая про вчерашние грибы и сегодняшнюю тошноту…
В троллейбус усаживаюсь в полупрострации, однако ж обращаю внимание на попутчиков: вместе с нами едет компания самых настоящих хиппи. Какие-то немыслимые одеяния, чуть ли не тирольские шляпы с орлиными перьями, куча всяческих фенечек, бусиков и подвязочек… дурдом.
Свалив рюкзаки на ступеньки задней двери, рассаживаемся «согласно купленным билетам». За окнами – поздний южный вечер, в голове немыслимый кавардак из множества еще не уложившихся впечатлений, в душе одно-единственное желание – поскорее лечь спать. Что я и делаю, упираясь лбом в сложенные на поручне переднего сиденья руки.
Дремлю…
Будят меня довольно необычным способом: где-то за городской чертой (а едем мы до Ангарского перевала) водитель подсаживает двух девчонок, судя по манерам и виду – ну, скажем так, «не самого тяжелого поведения». Обе к тому же не то хорошо пьяные, не то слегка обкуренные. Ночные пассажирки проходят на заднюю площадку - и начинается концерт на повышенных… на очень повышенных тонах:
- Здесь ВАНЯЕТ, я не буду здесь ехать, здесь сильно ВАНЯЕТ, где мои духи, где моя эта, как её? поджига… зажи…жигалка?.. давай выйдем, водитель, остановите этот, как его, трамвай, мы выходим!!!
Подобный текст прокручивается несколько раз с небольшими вариациями, затем троллейбус таки тормозит, и красотки тяжело выпархивают на дорогу. Сидящий рядом со мной Данька тревожно нюхает свою мастерку:
- Слушай, неужели это от нас?!
- Нет, конечно, - успокаиваю я друга, украдкой втягивая воздух сквозь рукав своей камуфляжной куртки, - глупости. Нормальный туристический запах костра…
Моя правота подтверждается при выходе: проходя назад за рюкзаками, я чувствую, как в нос и вправду шибёт ужасной вонью.
Нда, вот уж никогда не думал, что совершенно дурацкий анекдот «хиппи не умерли, они просто так пахнут» окажется суровой прозой жизни… даже несмотря на то, что в оригинале речь шла о панках…
Ангарский перевал, знаменитая и известная всем крымским туристам лесная стоянка, последняя ночёвка перед Симферополем, десять часов вечера…
Честно говоря, я не слишком поверил Жоре насчет заверения, что «идти нам всего минут десять» - думал, успокаивает уставшего товарища – но это оказывается именно так. Минут пять идем при свете фонариков по дороге, еще столько же по лесу – и мы на месте. Снова лес, но - в отличие от уже виденных за два прошлых дня - очень сырой. Почва пружинит под ногами, ноздри щекочет… нет, даже не запах – квинтэссенция, неразбавленный сироп из ароматов прелых листьев и влажной земли.
Данька разжигает костер, кто-то начинает чистить картошку, а я, зажав зубами фонарик, ставлю палатку. Готовим ужин, на сей раз – безо всяческих изысков, поскольку наш шеф-повар и главный гурман Игорь уже пятый час храпит в вагоне фирменного поезда «Симферополь – Одесса». Так что просто варим картошку с… подсказать, с чем, или сами догадаетесь?
Когда до готовности ужина остается минут двадцать, нас совершенно неожиданно накрывает дождь – тот самый, что обходил стороной все эти три дня…
Поскольку непромокаемой курткой с капюшоном я не обзавелся, распускаю по шву большой целлофановый пакет и укрываюсь под ним, немыслимо жалея о папиной армейской плащ-палатке, давным-давно почившей в бозе во время переезда на новую квартиру. Вот бы что сейчас пригодилось!
Кое-как довариваем ужин и разбредаемся по палаткам – мокрые, с рюкзаками и мисками горячей картошки… Даня даже ухитряется поесть, я же, вяло поковыряв ложкой картофельно-тушеночное месиво, отставляю миску. Курим в откинутый клапан и ложимся спать, надеясь, что наша палатка – самая простенькая из всех – не подведет и не промокнет, поскольку особой уверенности в том нет: дождь льет как из ведра…
Так и засыпаем.
Дождь заканчивается только под утро…
День пятый, 25 сентября.
Ну вот, уже почти и всё…
В это утро Жора никого не будит, позволяя народу вкусить заслуженный походом отдых.
Впрочем, валяться допоздна как раз и не хочется: палатка не промокла, но здорово отсырела, со стенок всю ночь сбегали ручейки, ножной конец спальника и вовсе еще вчера набрал воды под неплотно застегнутым пологом…
Выползаем наружу… Похоже, дождичек распугал всех без исключения лесных обитателей, поскольку забытая прямо в луже палка копченой колбасы так и лежит нетронутая.
Чай, кофе, сигарета… очень хочется пива, но я свою энзэшную бутылку еще вчера отдал Даньке. Ладно, сколько тут до Симферополя?..
Следующие несколько часов проходят без особого толку: пьём кофе и чай, вяло болтаем о всякой чепухе, жуем бутерброды, потом все-таки готовим суп (с тушенкой, понятное дело), снова пьём кофе и чай… ну, прямо идеальная безалкогольная туркоманда времен горбачёвской борьбы за трезвость…
Наконец, начинаем собираться… и видимо этот процесс оказывается столь захватывающим, что на троллейбус мы почти бежим, ибо опаздываем. Уф, не опоздали – и даже наоборот: вышли очень вовремя, прямо к стоящему на остановке полупустому троллейбусу. Грузимся. Едем…
Симферополь. Ну, здравствуй, дежа-вю, целых три дня не виделись! Снова те же решетчатые скамеечки, тот же вечно голодный черно-белый котенок, то же низкое облачное небо над головой… все вернулось на круги своя, и мы будто бы никуда и не уезжали.
Витя с Вовой уходят по накатанному маршруту в сторону «Макдоналдса», Жора с Женей – в какое-то привокзальное кафе, мы же с Даниилом Викторовичем, подсчитав последние копейки, ограничиваемся пивом. Решаем взять по литру сейчас, и ещё два – с собой в поезд.
Пытаюсь подзарядить на вокзале мобильник: а дудки! Сия услуга официально отпускается только дежурной по VIP-залу и только за деньги. Три гривни. Блин, у меня всего-то пять осталось… С минуту мучительно размышляю и принимаю волевое решение: «деньги – на пиво!».
Жора, верный своей привычке брать что-нибудь почитать в поезд, надолго зависает у книжного ларька, затем для чего-то зовет меня. Данька хихикает в спину: «ну, счас начнешь автографы раздавать!»…
- Кто-то тут из твоих знакомых есть? – с гордостью за собственного сотрудника-писателя, вопрошает шеф, указывая на полки с фантастикой. Осматриваю ассортимент, натыкаясь взглядом на родные ФБшные обложки «Альфа Книги»… меня нет, знакомых, впрочем, тоже.
- Да кого вы читаете-то? Что подсказать? – не выдерживает немолодая продавщица.
- Я не читаю, - почти цитирую я анекдот про чукчу, - я сам писатель.
Мне, похоже, не верят, и посоветовав Жоре кого-то из фантастов-«альтернативщиков», грустно возвращаюсь к скамейке. А вот стояли б там мои книги – поверили бы…
Посадка. Первые двадцать минут в поезде не протолкнуться – местные из близлежащих поселков, видать, используют его как электричку, затем народ мало-помалу рассасывается. Жара в вагоне просто неимоверная. Но к счастью в закутке напротив туалета открыто окно, и мы – как и по дороге сюда – коротаем там несколько часов. Кстати, очень удобно: не жарко, ветерок продувает, пиво в руке, туалет и курилка буквально в шаге… еще и мусорник под задом. Сервис…
Допив пиво и вдоволь насмотревшись в окно, разбредаемся по своим спальным местам. Дорога домой стучит стыками под полом нашего плацкартного вагона, напевая самую радостную из известных мне песен: «до-мой, до-мой, до-мой»…
Засыпаю с умиротворенной улыбкой на губах…
До-мой!..
День последний, 26 сентября, раннее утро.
Я ошибаюсь на целый час, со вчерашнего вечера будучи абсолютно уверенным, что поезд прибывает в родные пенаты в половине седьмого утра. Но, оказывается, нет, оказывается - ещё на час раньше. Что ж, это даже неплохо, будет больше времени на то, чтобы отмыться да отоспаться перед работой…
Ага, именно «перед работой», а вы как думали? Мои слабые попытки отвоевать у шефа день отгула ни к чему не приводят, и мы сторговываемся на «первой половине дня». Что ж, тоже дело…
Витя выходит раньше всех – ему так удобнее ехать домой, на посёлок Котовского, мы же выползаем на перрон на самом вокзале. Воздух родного города щекочет ноздри… хм, неужели я успел настолько отвыкнуть от привычного смога?!
Прощаемся – с шефом до «первой половины дня», с остальными – до обмывания успешно завершившегося похода и… следующего Крыма?
Звучит классическая, почти что ритуальная фраза «всем спасибо, все свободны», и бывшие туристы разбредаются в разные стороны. Мы с Даней – в сторону Привоза: мне там до дома всего двадцать минут пешком, ему – на маршрутку до родной Черноморки.
По дороге берем ПОСЛЕДНЮЮ В ЭТОМ ПОХОДЕ бутылку пива и, устроившись на рюкзаках, медленно выпиваем её, наблюдая за просыпающимся рынком. Кстати, никогда не думал, что знаменитый одесский Привоз начинает работу так рано: на часах без четверти шесть, а вокруг уже вовсю снуют развозящие товар и продукты грузчики… впрочем, к походу это уже не имеет никакого отношения…
Домой еду в полупустом, только из депо, троллейбусе: идти пешком расхотелось. В душе какая-то невообразимая смесь грусти, усталости и радости…
Тихонько захожу в квартиру, обнимаю и целую спящую жену, здороваюсь со встречающими меня котами. Пропахший запахами дальних странствий рюкзак пользуется у хвостатых большой популярностью, и я затаскиваю его, от греха подальше, в ванную: мне его еще Жоре возвращать, желательно - без кошачьих меток.
Долго отмокаю в ванне, затем сваливаю «на стирку» пропотевшую, а главное – насквозь продымленную одежду, и в санузле тут же повисает непобедимый запах костра. Наконец, покончив с вожделенными гигиеническими процедурами, выхожу во двор и, усевшись в пластиковое дачное кресло, закуриваю, про себя решив, что с последней затяжкой этой сигареты поход и можно будет считать по-настоящему оконченным…
Светает… вот и рассвет нежданно встретил…
Уголек окурка исчезает за стенками банки-пепельницы…
Поход завершился…
Я дома…
Всё…
Эпилог.
Да не будет никакого эпилога! Это ведь не роман всё-таки, и даже не повесть. Так, пару строк… на полях…
Когда я поднимался на перевал, шел на последнем издыхании по яйле или мок под дождём, мне казалось, что весь этот поход был ошибкой, что я не слишком-то создан для туристической жизни, что мечтаю лишь об одном: поскорее вернуться домой, и что больше никогда и ни за что не поеду ни в какой Крым…
Но здесь, на рассвете, сидя с сигаретой в руках в своём любимом кресле, я вдруг понял, что НИЧЕГО ТАК НЕ ХОЧУ, КАК СНОВА ВЕРНУТЬСЯ ТУДА!
И поэтому теперь я знаю совершенно точно: если, не дай Бог, не случится ничего экстраординарного, весной я обязательно пойду в Крым еще раз.
Для того, чтобы увидеть всю эту красоту снова.
И ещё для того, чтобы вновь ТАК захотеть ВЕРНУТЬСЯ ДОМОЙ…
Крым, 21 - 26.09.2006 г.
Одесса, 27.09 - 05.10.2006 г.