"А в забытом тобой отрезке
Мне всё было ново, и всё интересно.
И на забытой тобою фотке
Минус сто сорок. Ужас!"
Земфира
Постаралась канцелярия небесная –
Завалила неликвидом города.
У меня из рук упала чашка – треснула.
Жаль, ведь ты её дарила мне, когда
Было лето, было жарко и не пасмурно.
Вот и памяти осталось – с гулькин нос.
Но зато навалом кашля с мерзким насморком:
Я ж без шапки. А на улице мороз.
Не мечтайте о глобальном потеплении,
Заготавливайте санки и коньки!
Мне в апреле обещали повышение –
Буду красить в небоскрёбах потолки.
А без шуток – надо сваливать куда-нибудь.
Только вряд ли где нас жалуют и ждут:
Ни в столице, ни загранкой, даже – на небе.
Жизнь теперь, пожалуй, жёстче, чем суджук.
Но у нас ещё покуда зубы крепкие –
Переждём-переживём-пережуём.
Солнце в окна залезает нынче редко мне –
Всё стремится улизнуть за окоём.
Я его ловлю, где можно только, фотиком
(Типа мудро заготавливаю впрок).
Заскучали вдоль причалов пароходики:
Вмёрзнешь в лёд – до ледохода не ходок.
Да и ходики умаялись, не тикают –
Кукушонок капюшончику не рад.
Время хитрое, зараза, ходит пиками.
Я вистую – мне без мазы – Сталинград.
И накатывает – ближе к воскресениям,
И сминает, как бумажные листы.
Даже водка не является спасением
От тоски, что заставляет душу стыть.
И на стыках трэков, как на стыках рельсовых,
Сердце ухает в колодезную тьму.
Минус десять на термометре. По Цельсию.
Минус двести под рубашкой.
Почему?
(16:10) 19.02.09.