Когда мне было три года, мама решила, что обязательно нужна собака. В нашем городке почему-то ни у кого нет собак; коты, канарейки, даже крысы, но не собаки. Поэтому купить или просто взять у кого-то собаку у нас невозможно.
Мама не выезжала из Семельбурга, у нее не было на это времени. С десяти до трех она шила одежду еще всякую всячину, которую ей заказывали жители городка. Она самая лучшая швея в Семельбурге, и я этим очень горжусь. В половине четвертого мы обедаем, а потом мама занимается со мной. Что мы только вместе ни делаем!!! Читаем, рисуем, танцуем, играем на скрипке. Мама очень боится чего-то не успеть. Мама очень больна.
Так вот. Мама решила купить мне собаку. Она пошла к булочнику Свену, который каждую неделю ездил в ближайший большой город Дотен за продуктами для пекарни. «Эх, Ева, Ева, ну зачем твоему парню нужна псина? Стоит как три кошки, а толку никакого. Только шум и возни куча». Но мама была твердо уверена, что щенок нам жизненно необходим.
Свена не было два дня. Я тогда был еще маленький и не понимал, точнее, даже не замечал, что мама волнуется и часто смотрит во двор. Я же не знал, что меня ждет подарок.
Свен пришел к нам вечером, с грязным и странно пахнущим мешком на плече. Мешок шевелился и повизгивал. Мама кинулась к пекарю, радостно смеясь. «Адам, смотри, что принес нам Свен!!! Ну, не бойся…»- звонкие колокольчики смеха. Я не хотел подходить. Не нравился мне этот мешок. Свен понял это и сам вытряхнул содержимое. Грязный и лохматый комок упал на пол как коровья лепешка. «Адам, это щенок, твой щенок». Раньше собак я видел только на картинке. Они были большие, белые или рыжие, с пушистыми хвостами и гордо поднятой головой. А тут… Непонятное существо черного-черного цвета, с большой головой и лапами. «Как он похож на черный камень в моем кольце! Давай назовем его Агат!». Мне было совершенно все равно, как мама будет называть этот комок свалявшейся шерсти. «Тогда уж Агата, сука это», - кашлянув, сказал Свен.
Мама мыла щенка в большой бочке во дворе. И весело смеялась, когда щенок чихал из-за мыла, попавшего ему в нос.
Я смотрел на щенка как на чужого, пока Агата не пописала в мои тапки. Да-да, не удивляйтесь. Утром я обнаружил ее сидящей на моих тапках, которые я всегда оставлял у своей кровати. Я понял, что ее можно умело использовать. Агата ведь могла написать не только на тапки, но и на постель соседу Гансу, противному пацану пяти лет…
Я рассказал Агате про Ганса, как он кидает маленькие камешки в окно, когда я сплю. И мне приходится просить маму закрыть окно, чтобы камни не попали в меня. И всю ночь мне жарко и снятся неприятные сны. Про маленькую дочку пекаря Марту, которая пачкает меня мукой, когда мы с мамой приходим за булочками с корицей. Про тетку Бажену, которая помогает маме по хозяйству и курит свои противные папиросы. Агата слушала меня не отводя взгляда. Я рассказал ей все о своем мире. И она как-то легко вошла в мой мир.
Прошло шесть лет. Агата так и не написала в тапки Ганса. Но по прежнему осталась неотъемлемой частью моего мира.