Гед уже порядком подустал. Раньше, лет хотя бы пять назад, он мог проходить по лесу без устали целый день, да что там без устали, без единой крошки во рту и гоняясь за дичью как угорелый. Сейчас время брало своё и ранее неугомонный охотник превратился в бродящего старика, поминутно останавливающегося не за тем, чтобы подстрелить очередную зазевавшуюся белку или неосмотрительного енота, а всего лишь, чтобы восхититься красотами леса, да перевести дух.
Лес засыпал, кругом начинался осенний вальс листьев, который и умелому охотнику спутает все карты. Именно поэтому Гед не сразу почувствовал на себе взгляд...
Ему не раз спасало жизнь выработанное чувство опасности. Далёкой зимой, когда настороженный и голодный волчий взор неумолимо и алчно высматривал в человеке слабое место. Подобрал время для атаки и прыгнул, вытягиваясь в смертельную струну. Именно тогда Гед впервые ощутил хищника за считанные мгновения до смерти и успел выставить перед собой нож, но этого не хватило. Нож легко вошёл в живот зверя, под его массой даже распорол грудную клетку, но волк продолжал бороться за жизнь уже на одном инстинкте, пытаясь достать клыками или когтями отнимающего у него жизнь человека. Полоснул лапой по брови и глаз залила тёплая кровь. Ошалев от боли, видя, чувствуя запах крови, зверь последний раз усилил натиск. Агония закончилась, безвольная туша повисла на вымоченных в крови руках, одарив лес посмертным хрипом, победителя несмываемой отметиной – шрамом.
Сейчас Гед чувствовал взгляд не хищника, взгляд безжалостного и хитрого чудовища. Оно откровенно разглядывало человека, видимо решая, стоит его убить сразу или чуть помедлить. Гед ощутил страх, тот единственный и неповторимый, первозданный, точно не передающийся словами, который, наверное, испытывают только раз в жизни. Он остановился и достал тот самый нож, прижал его к груди и закрыл глаза…