Отклеить, как марку
от плоскости, обжитой скольжением подошв прохожих,
дом, в котором – родился...
Не обращая внимания на реальность чёрного жира казённых штемпелей,
сделать из него воздушного змея,
сердце раздвинув над лепестками догомеровских асфоделей,
и запустить в небо памяти о крае, где не был никогда...
Что тогда?
Тогда – никто,
нигде,
ни в какие года
не сможет пинать сталью вышколенной подкованными сапогами
в самую милую,
в самую настоящую –
правую,
в древнерусском значении,
дверь.