* * *
Доверив престарелому врачу
свои сердца, кишки и селезёнки,
в больничный сплин дряхлеющей казёнки
не каждому отдаться по плечу.
Мне страшно, доктор. В кафельной тиши
считаю трещины на потолке, на стенах,
на черепах… Улыбки манекенов
всё в тех же снах и так же хороши.
Как знать, что в этом запахе карболки
придет на ум, но нет карандаша,
(с карандашом рифмуется душа),
а я в трико и выцветшей футболке…
И тапочки. И хочется курить.
Ночь за окном.… Да что там говорить?
Лежит на полке апельсин.
Один.