Есть одна лишь дорога,
По которой можно УЙТИ –
И ведёт она ни прочь, ни вон, ни к чертям собачьим…
Просто – в никуда…
Цирк уехал, а клоуны – остались.
Клоуны будут сидеть на песке,
Притупляя печаль и усталость
Тёмным ромом и терпким сакэ.
И без цирка они – уж не клоуны;
Они – пара унылых людей.
Пусть никто не зовёт на поклоны
Криком бис с расписных площадей,
Но никто уж не ранит насмешкой,
Не унизит и криком: «Дурак!»
Из нажитого в ветхой тележке –
Белый грим, мандолина, колпак.
Им ведь большего в жизни не надо.
Да и кто это большее даст?
Дикий пляж опустел до заката.
Одиночество гаснущих глаз.
Только ветер в густой шевелюре.
Тихий плеск и молчание душ.
Горизонт, утонувший в пурпуре,
Им сыграет прощальный свой туш.
Кто на свете поймёт чувства клоуна?
Эту боль в тихом отзвуке лет…
Ведь насмешки шутам – как корона,
Ну а слово «дурак» – комплимент.
В сердце след колеса кочевого –
Это вечность, судьба – от и до.
Только нет места в ней для больного
Иль усталого. Ей – всё равно.
Цирк уехал, а клоуны – остались.
Им теперь – лишь себя веселить.
Лучше так, лишь бы только не жалость.
Лучше молча свой цирк отпустить.
Нет, нельзя себя гневу подставить –
Не позволить себя освистать!
Если силы скакать покидают –
Лучше тихо от цирка отстать.
Ведь никто о тебе не заплачет.
Всё поймут. Облегчённо вздохнут.
Пусть другие смеются и скачут.
И они вскоре так же уйдут…
В их глазах отразятся закаты.
Их глаза – словно искры – точь-в-точь.
Боже! Разве они виноваты,
Что без цирка погибнут за ночь?!
30.05. 2007.