Давно прошла уже пора,
Когда мечтанья были впору,
Я выросла из них, и взору
Открыто вечное «вчера».
На цыпочки стараюсь встать
И дотянуться в «послезавтра»,
Но в этой шкуре бронтозавра
До звезд, пожалуй, не достать.
Сквозь пальцы годы, как вода,
Текут, текут неутомимо,
Душа торопит бег – все мимо:
Из ниоткуда никуда.
* * *
«Ах, какое мгновенье! – Лови!»
Мы гуляем по Красной площади.
Эх, сейчас бы – сквозь время – на лошади!
…А на Спасской звонят по любви.
Черный мрамор. Булыжник. Гранит. –
Здесь истории поступь слышится,
Словно вечностью мерно дышит все,
Каждый камень столетья хранит.
Мы часы переводим опять,
Иллюзорно расправившись с временем,
Словно всадник, привставший над стременем,
Осадить мы хотим его вспять.
Мним: закат превратится в рассвет,
Если только проявим мы рвение
И поймаем шальное мгновение,
Как кометы погаснувшей свет.
Время, ветреный друг мой, постой!
Ты уйдешь, мы прервем отношения.
Но вглядись же в свое отражение:
Страшен взгляд, бесконечно пустой –
И лукавый души не найдет,
Будто пропасть оправлена в камень.
Мефистофель с пустыми руками
В изумлении прочь побредет.
Только вечность, возможно, хранит
Память кратких мгновений истории:
Бой курантов, приблизивших горе, и –
Черный мрамор. Булыжник. Гранит.
* * *
Бархат ночи, как молью побитая вечность –
Звезд тела сквозь прорехи бесстыдно сияют,
А в кармане такая дырища зияет,
Что пятак так легко потерять – вот беспечность!
Я луны пятачок подниму осторожно,
Наступивши на край льдом подернутой лужи.
Вот раззява! – неужто он больше не нужен –
Неразменный пятак? И на сердце тревожно.
А точнее, на месте, где было когда-то –
Отдала победителю. С ключиком: властвуй!
Царствуй вечно! Но, видно, старалась напрасно –
Ключ в прореху упал под названьем «не надо».
Есть у вечности сын по фамилии «Время»,
Мне сказали, что он – превосходный целитель,
Запишись на прием! Ну, а если – вредитель?
Врач-вредитель! (Да что это я, в самом деле!)
Чуден лик его. Взгляд устремлен в бесконечность.
Кто же все-таки он – Лекарь? Хилер? Пройдоха?
Темный бархат бессонниц – тенями вкруг ока.
И фантомная боль, что пульсирует в месте,
Где когда-то… давно… было что-то… такое…
Что рисуют подростки пронзенным стрелою,
Что стучало в восторге: «Мгновение вместе
Лучше вечности врозь».
_____________________Но осталась лишь вечность.
* * *
Время – доктор? Очень странно,
Что его считают лучшим:
Мне оно врачует раны,
Как халтурщик-недоучка.
Лекаришка несуразный,
Лишь от доктора колпак,
Бинт накладывает грязный,
Сикось-накось, абы как…
* * *
В моих часах кукушка сдохла -
Меж вечностью и мигом нить…
А домовой сидел да охал,
Все перышки-пружинки трогал,
Не зная, надо ль хоронить,
И сообщать ли кукушатам,
И как искать их, да и где,
Была ли у нее душа-то…
А время, как пружина, сжато
В кукушкином пустом гнезде.
* * *
Я столкнулась с собой вчерашней,
Пытаясь плыть по течению.
Не придавая значения,
Попыталась остаться всегдашней.
Только (в модном потертом денИме)
Небеса намекнули ясно:
Быть всегдашней – это ужасно.
Это просто НЕВЫНОСИМО,
Если кто-то стоит на месте –
Ведь теченьем его относит
От себя самого. И просит
Он каких-то глупых известий
Из набегов в предвечные дали
И из в прошлые жизни наскоков.
Не усвоив этих уроков,
Я с собою встречусь едва ли.
А походы в дальние страны,
И походы в далекие горы –
Это только одни разговоры,
И душа тоскует так странно
По самой себе. По стремлению
Осуществиться и стать,
Научившись летать.
Нету времени. К сожалению.
* * *
Вернусь - всем страхам вопреки,
Своей летящею походкой,
Став не потерей, а находкой
На берегах твоей реки.
Конечно, прав был Гераклит,
И я не в ту вернулась реку,
И не подвластно человеку
Бег времени остановить.
Но этого бояться? – Врёшь!
Отдамся времени теченью…
Ведь гусеницы смерть – не тленье:
Его ты бабочкой зовёшь…